На наш взгляд, один из подходов к анализу информационной природы взаимодействия объектов реальности представлен В.Б. Гухманом в упомянутой уже работе «Философия информационного подхода». Свойства информации проявляются в процессе взаимодействия объектов реальности. Обратим внимание на следующее.
Во-первых, информация интроспективно принадлежит любому объекту, т. е. потенциальному источнику информации (материальному и идеальному).
Во-вторых, она частично проявляется в актах отражения объекта субъектом (потребителем информации). Это означает, что информация может быть внутренней (хранимой источником, связанной с ним) и внешней (передаваемой источником потребителю, свободной от источника). Внешняя информация, востребованная субъектом, после преобразования может стать фрагментом его внутренней информации. Внешняя информация возможна только при взаимодействии источника с потребителем информации. В свойствах же самой информации проявляется механизм взаимодействия. Вне этого процесса внутренняя информация имеет потенциальное значение, недостаточное для ее использования и накопления. Частичность проявления внутренней информации в информационных процессах (во взаимодействии) обусловлена объективной пространственно-временной конечностью свойств потребителя (избирательности, чувствительности, восприимчивости, информационной производительности, времени взаимодействия) и мешающим влиянием среды передачи (главным образом помех – естественных и искусственных, непреднамеренных и умышленных). В целом отражение источника в потребителе информации всегда неполно и неточно.
В-третьих, количественная мера внутренней и внешней информации зависит от того, каким множеством (разнообразием) возможностей обладает источник информации. Если эта возможность единственная, и мы априори ее знаем, то ее отражение в потребителе неинформативно («нуль информации»). При двух возможностях появляется значимый минимум информации, так как заранее неизвестно, какую из возможностей в каждый момент времени реализует источник. Чем больше возможностей у источника, тем он потенциально информативней. Игральная кость информативнее монеты, карты информативнее кости. Следовательно, внутренняя информация системы количественно связана с разнообразием ее возможностей, так как чем больше это разнообразие, тем больше внутренняя (потенциальная) информация системы или, другими словами, тем больше ее информированность. Соответственно система, богатая возможностями, может передать взаимодействующим с ней системам больше внутренней информации [71, с. 7].
В-четвертых, понятия информации и информационного процесса (информационного взаимодействия) инвариантны к природе источников и потребителей (субъектов информационного взаимодействия), регламентированных данным подходом. В частности, это могут быть материальные и идеальные, рациональные и иррациональные источники и потребители информации в актах познания, (само)организации, экстраполяции. Поэтому известны определения информации как меры познания, меры ограничения разнообразия, меры организованности (упорядочения), меры предсказуемости систем, меры снятой опытом (познанием) неопределенности. Понятие информации как меры употребляется здесь не в чисто количественном, а в гегелевском смысле [71, с. 8].
Итак, свойства информации определяются в процессе взаимодействия объектов реальности, обусловливают взаимодействие, тем самым информация является универсальной характеристикой взаимодействия объектов реальности.
И.В. Мелик-Гайказян в своей работе «Информационные процессы и реальность» отмечает, что информация – это реальный и объективный процесс, состоящий из элементарных актов. Но не все механизмы этого процесса еще изучены. Для того чтобы убедиться в адекватности феномена информации миру процессов, изучаемых постнеклассической наукой, Мелик-Гайказян приводит ее основные концептуальные положения. Здесь она опирается как на конкретно-научные результаты (Николис, Пригожин, Хакен, Климонтович, Курдюмов), так и на философские обобщения (Пригожин – Стенгерс, Курдюмов – Князева, Аршинов и Свирский, Сачков, Степин и др.) [172, с. 86].
Наука прошлого столетия оперировала обратимыми (классическая механика) и необратимыми (равновесная термодинамика) процессами. Наряду с этим в природе реализуются необратимые процессы, приводящие к созданию пространственно-временных (диссипативных структур). Такая необратимость играет существенную, конструктивную роль, из нее следует различие между прошлым и будущим («стрела времени»), обусловленное не особенностями нашего описания, а самой природой вещей. И.В. Мелик-Гайказян отмечает, что первое концептуальное положение постнеклассической науки имеет прямое отношение к процессу генерации информации, являющемуся типично необратимым, поскольку генерация это выбор, и, коль скоро он сделан, происходит событие, разделяющее прошлое и будущее. «Способность к сотворению, то есть к рождению между прошлым и будущим через становление, является непреложным фундаментальным фактом» (А. Уайтхед; цит. по [172, с. 258]).
Неравновесные состояния открытых систем весьма конструктивны благодаря их способности к самоорганизации, т. е. к «пороговому» локальному самоупорядочению с образованием диссипативных структур. Такое поведение является необходимым элементом процесса рецепции информации, т. е. второе концептуальное положение постнеклассической науки (в частности, синергетики), как и первое, имеет отношение к информации, так как рецепция есть процесс неравновесный [52, с. 156]. Кроме того, поскольку рецепция информации означает возникновение определенной упорядоченности в воспринимающей системе, это не только неравновесная система, но далекая от равновесия система, т. е. система диссипативная.
Важнейшим состоянием синергетической системы является хаос, или, точнее, хаотическая динамика. «Связанная с разупорядоченностью неустойчивость движения позволяет системе непрерывно прощупывать собственное пространство состояний, создавая тем самым информацию» [198, с. 126]. Мелик-Гайказян считает, что нет необходимости комментировать связь информации с третьим концептуальным положением постнеклассической науки. Уместно привести пример, указывающий на эту связь. Показано, что предельно неустойчивой хаотической системой является мозг здорового бодрствующего человека [217, с. 90]. «Умственный порядок патологичен, он характерен для больных людей. У здоровых мозг – это сама нестабильность». Генерация логической информации человеком имеет благодаря этому неограниченные возможности.
На наш взгляд, в своей работе И.В. Мелик-Гайказян представляет и обосновывает механизм информационного взаимодействия. По сути, перед нами вариант модели информационного взаимодействия. Феномен информации предстает как многостадийный процесс. Порядок стадий и их число в конкретных случаях различны. Промежуточным этапом может быть «запасание информации впрок» с помощью специальных устройств, обладающих памятью. При этом передача информации в «память» возможна на разных этапах процесса. Так, например, в некоторых случаях необходимо двойное кодирование: после генерации в сознании «творящего» (субъекта) и после рецепции уже закодированной в его сознании информации для ее передачи в «память» или для дальнейших целенаправленных действий. В результате этого стадия рецептирования не обязательно предваряется генерацией новой информации. Пользователи могут рецептировать информацию из информационных пулов (книг, компьютеров, устных рассказов и т. д.) [172, с. 50].
Для каждой стадии информационного процесса имеется то или иное определение информации, существующее в науке. Объединяет эти понятия информации фиксация процесса информационного взаимодействия.
Стадия 1. «Генерация информации есть случайный, запоминаемый выбор» (определение Кастлера) [117, с. 90].
Стадия 2. Рецепция (усвоение) информации есть необратимый, неравновесный процесс. Рецепторная система – это диссипативная система, способная самопроизвольно повышать степень своей упорядоченности. На стадии рецепции созданная информация воспринимается неравновесной материальной средой, способной создавать асимметричные структуры, отбираемые с помощью соответствующих правил (законы сохранения, термодинамики), естественного отбора, отбора разумными элементами (людьми или созданными людьми устройствами). Поэтому понятие об информации на стадии ее рецепции ассоциируется с образованием структур, созданием порядка из беспорядка. Сказанному соответствует следующее определение: «…информация означает порядок, коммуникация есть создание порядка из беспорядка или, по крайней мере, увеличение степени той упорядоченности, которая существовала до получения сообщения» [346].
Стадия 3. Кодирование – подготовка сообщения для передачи по каналу связи к блоку управления и переработки или в блок памяти. В соответствии с этим в словаре лингвистических терминов дается определение: «Информация – это сведения, содержащиеся в данном сообщении и рассматриваемые как объект передачи, хранения и переработки» [10].
Стадия 4. Передача информации по каналу связи. Здесь важно не понятие об информации, а математическая величина, т. е. количество информации, вычисленная Шенноном. До сих пор сильны традиции считать шенноновское определение исчерпывающим.
Стадия 5. Считывание и реализация информации в оператор (система управления, согласно программе, семантике) для целенаправленных действий. В связи с этим в книге М. Эйгена наряду с кастлеровским определением информации упоминается о другом ее смысле: «Информация, то есть план строения клетки и, следовательно, всего организма». [310, с. 12].
В итоге Мелик-Гайказян выводит следующее определение феномена информации: это многостадийный, необратимый процесс становления структуры в открытой неравновесной системе, начинающийся со случайного запоминаемого выбора, который эта система делает, переходя от хаоса к порядку, и завершающийся целенаправленным действием согласно алгоритму или программе, отвечающим семантике выбора [172, с. 53]. Мелик-Гайказян пытается конкретизировать природу взаимодействия объектов материального мира, переосмыслить общие свойства информации разных иерархических уровней.
На шкале глобальной эволюции, длящейся, согласно данным астрофизики, 20 млрд лет, можно заметить не только повышение ценности информации, но и бифуркационные переходы с возникновением информации более высокого уровня в такой последовательности: s – информация генетическая, поведенческая, логическая. Генетическая информация царствует 3,8 млрд лет, логическая – всего 25 тыс. лет. Развитие последней происходит на наших глазах, а общее ее количество значительно превышает количество всех других видов информации. Перечисленные виды информации отличаются своими носителями, ее кодируют различные операторы, целенаправленная деятельность которых позволяет достигать разных целей.
Информация всех видов взаимодействует с объектами материального мира. К таким объектам относятся: 1) носители информации; 2) объекты, о которых может быть получена информация (источники информации); 3) объекты, для создания которых требуется информация (операторы или потребители информации). Важно заметить, что субъект и объект – соотносительные категории, говорить об одной из них, не выделяя отношения к другой, невозможно. Но в каждом отдельном конкретном случае должна быть найдена методологическая основа выделения субъекта и объекта, «опознания» их среди остальных компонентов процесса.
Между перечисленными объектами имеется принципиальная разница: материальные объекты воспринимаются органами чувств, информация сама по себе органами чувств не воспринимается, а «считывается» определенным блоком информационной системы, под которым понимают «совокупность механизмов, обеспечивающих полное осуществление информационного процесса» [172]. Эволюция – это цепь событий и переходов «хаос – порядок – хаос», цепь рождений информации, ее рецепции, передачи, трансформации и гибели. Мелик-Гайказян утверждает, что научные представления об эволюции как о процессе информационного взаимодействия должны включать некоторые требования.
Первое требование – необратимость, выражающаяся в нарушении симметрии между прошлым и будущим. Второе требование – необходимость введения понятия «событие», которое не может быть выведено из детерминистического закона. Событие – это то, что может быть, а может и не быть. Мелик-Гайказян объясняет методологическое предпочтение «языка событий» языку вещей, предметов тем, что с языком событий связаны идеи становления, развития и качественных изменений. Третье требование – некоторые события должны обладать способностью изменять ход эволюции. Иначе говоря, эволюция должна быть «нестабильной», т. е. характеризоваться механизмами, способными делать некоторые события исходным пунктом нового развития, нового взаимообусловленного порядка.
Генерация новой информации в процессе самоорганизации это, несомненно, событие, ибо оно, с одной стороны, случайно, а с другой – всегда имеет некоторый смысл. В процессе самоорганизации на определенных этапах эволюции может возникать и развиваться информация, резко изменяющая ход, а главное – темп эволюции. Значение для эволюции всех событий, ею же и «провоцируемых», не может быть одинаковым, так как событие – это создание новой информации различной ценности. Память об информации в виде сложных структур, сформированных из относительно простых, наслаивающихся друг на друга, пересекающихся и трансформирующихся, приводит к периодическому возникновению тех значимых в судьбе эволюции событий, о которых говорится в третьем требовании. Объединение структур, возникновение на этой основе более высокой иерархической организации всей системы адекватно представлению о возникновении новых, значимых в глобальных масштабах видов информации [172, с. 70].
Е.Н. Князевой и С.П. Курдюмовым выдвинута гипотеза о механизме объединения структур через установление общего темпа развития: «Синтез простых структур в одну сложную структуру происходит в определенных классах нелинейных сред посредством установления общего темпа их эволюции. Известно, что независимые, с пересекающимися областями локализации структуры разного возраста имеют разные темпы эволюции, как бы «живут» в различных темпомирах. Каким же образом эти структуры могут попасть в один «темпомир»? В основе механизма синхронизации их темпа развития лежит хаос, проявляющийся на макроуровне в виде рассеивающихся процессов» [123]. Высказанная идея согласуется с представлением о хаосе как о состоянии, сохраняющем остатки старых и конденсирующем будущие структуры. Формирующаяся сложная структура начинает развиваться быстрее благодаря вошедшей с ней в контакт структуре из более быстрого темпомира. Эволюция мира, в котором мы живем (универсальная эволюция), происходит в нарастающем темпе развития, причем в определенные ее моменты происходит резкая смена темпомира. Мелик-Гайказян, вслед за Князевой и Курдюмовым, утверждает, что эти моменты резкой смены темпомира отвечают созданию принципиально новых видов информации, формирующих ее иерархические уровни. Автор приводит следующую иерархию видов эволюционирующей информации.
1. Синергетическая.
Ее носители: элементы самоорганизующейся системы (дискретная или сплошная нелинейная среда).
Ее операторы: самопроизводящиеся диссипативные локальные структуры.
Примеры информационных систем: циклоны, химические системы с автокатализом, лазеры, геологические самоорганизующиеся системы.
Основные функции: выбор пути устойчивого развития системы, ее прогрессивная эволюция, сохраняющая информацию.
2. Генетическая
(возникла на основе синергетической инфор-мации).
Ее носители: молекулы РНК и ДНК (одно- или двуспиральной).
Ее операторы: негенетические компоненты клеток, соматические элементы.
Примеры информационных систем: простейшие организмы, растения, все живое.
Основные функции: обеспечение слаженности функционирования клеток и организмов.
3. Поведенческая
(возникла на основе генетической информации).
Ее носители: структуры нервных клеток. Для передачи информации – световые лучи, звуки, запахи.
Ее операторы: поведенческие реакции; условные и безусловные рефлексы. Животные с развитой нервной системой. Система «Учитель».
Примеры информационных систем: все высшие животные, включая человека, экологические системы.
Основные функции: обеспечение функционирования популяций организмов, обладающих развитой нервной системой.
4. Логическая
(возникла на основе информации генетической, поведенческой; использует при своем развитии синергетическую информацию).
Ее носители: тексты, тела, на которых возможна запись информации; технические системы.
Ее операторы: групповые поведенческие реакции, трудовые навыки, технологии, техника эксперимента, общественные институты, формы художественных произведений и т. д.
Примеры информационных систем: научные сообщества, семио-сфера, биосфера, логосфера.
Основные функции: обеспечение быстроты обмена новыми знаниями между членами сообщества; консолидация членов сообщества; создание операторов – орудий труда, производственных навыков, научных методов [172, с. 75–92].
Наиболее определяющая сторона в информационном взаимодействии – потребитель, оператор информации. В.З. Коган, говоря о социальном информационном взаимодействии, определяющей стороной называет производителя информации. «Поскольку в аспекте причинно-следственных отношений носителем активного начала является производитель, он может рассматриваться как субъект процесса» [124, с. 72]. Объектом же информационного взаимодействия выступает источник (носитель информации). Но определения субъекта и объекта всегда относительны и амбивалентны.
Итак, нами рассмотрено два подхода к пониманию взаимодействия объектов реальности в контексте информационного подхода: В.Б. Гух-ман представляет свойства и проявления феномена информации через анализ процесса взаимодействия объектов реальности. Этот подход позволяет сделать вывод о том, что информация является атрибутом взаимодействия объектов реальности. Второй подход, на наш взгляд, представлен И.В. Мелик-Гайказян в ее работе «Информационные процессы и реальность». В этом случае автор определяет само понятие информации как многостадийный, необратимый процесс становления структуры события или вещи в открытой, неравновесной системе, начинающийся со случайного запоминаемого выбора, который эта система делает, переходя от хаоса к порядку, и завершающийся целенаправленным действием согласно алгоритму или программе, отвечающим семантике выбора. Другими словами, автор прямо утверждает информационную природу всякого взаимодействия.
В.И. Кашперский рассуждает об информационном взаимодействии вещей в категориях тождества и различия. Категории тождества и различия отображают реальные отношения устойчивости изменяющихся вещей, повторяемости обладающих индивидуальными особенностями явлений, а в самом общем виде они связаны с единой сущностью вещей, их материальным единством при всем многообразии их проявлений [119, с. 11]. В.И. Кашперский отмечает, что отличительной чертой отношения существенного тождества является его направленность на достижение содержательного соответствия в процессе отражения, на образование в отражающем объекте таких свойств, которые составляют хотя и в различной форме, содержание и данного объекта, и других объектов. Для отражающего объекта это содержание имеет своеобразный «вторичный» характер. Передача вторичного содержания в отношении существенного тождества составляет информационный аспект взаимодействия объектов и не может происходить вне процесса отражения [119, с. 12].
Информационный процесс всегда связан с передачей объективного содержания в отражении и выработкой способов его «вторичного» существования. Воспроизведение содержания информации следует понимать как воспроизведение именно передаваемого содержания, а не как внутреннее деяние отражающей системы, обеспечивающей указанное воспроизведение благодаря уже имеющемуся тождеству. Процесс становления тождества в отражении является поэтому процессом «приобретения сходства», уподобления, но связанный с передачей содержания «переносом структуры», свойств [119, с. 15].
К подобным рассуждениям нас подводит и логика интерпретации понятия информации как изоморфа «другого» (отдельного предмета, объекта), как стороны, через которую субъект (предмет) вступает во взаимодействие с «другим» (В.И. Игнатьев) [98]. Изоморф это «внешняя» структура объекта, внешнее выражение его структуры. Остановимся на предлагаемом определении информации, трактующим информацию как свойство процесса взаимодействия ввиду того, что эта формулировка позволяет продолжить наш предыдущий анализ представлений об информационном аспекте взаимодействия объектов реальности, и, прежде всего, моменты тождества и различия взаимодействующих объектов. Понятие информации как изоморфа «другого» послужит в нашем исследовании методологическим основанием для анализа информационного аспекта социального взаимодействия.
Для дальнейшего построения теоретико-методологического поля в исследовании информационной природы социального взаимодействия предлагается представление об информационном взаимодействии объектов реальности в виде «отношения вещей как отношения множеств» информации. Одной из сторон реальности выступают вещи в их взаимодействии. Всякая вещь являет множество информации для участника (субъекта) взаимодействия, где участник взаимодействия, будучи субъектом, выступает и в качестве объекта воздействия, и как вещь, представляя собой множество информации для «другого». Во взаимодействии вещей происходит сопряжение структурного соответствия (В.И. Игнатьев), фиксируется степень содержательного соответствия, выражающее различие двух систем (вещей), преодолеваемое посредством становления существенного тождества (В.И. Кашперский). В этом смысле всякая вещь творит другие вещи и творима ими.
Что мы понимаем под вещью? Приведем рассуждения А.Ф. Лосева о вещи: «Обычно считают, что вещь – это все то, что нами воспринимается. Это совершенно неверно. Возьмем вещь как вещь. Мыслится в этом понятии что-нибудь такое, что указывало бы на какую-нибудь ощущаемость, воспринимаемость или мыслимость ее с чьей-либо стороны? Конечно, нет. Сначала должна быть вещь сама по себе, а потом она будет восприниматься.
Вещь есть некая утвержденность, положенность. Она есть, кроме того, утвержденность себя от себя же самого, т. е. она – некая определенная самоутвержденность, самоположенность. Не мы ее утвердили и положили, но она сама себя утвердила и положила. Поэтому она и есть действительность, действительная вещь. Воспринимается она кем-нибудь или не воспринимается, это совершенно не важно для определения действительной вещи. Ничто не дает нам право ограничивать вещи только областью одних человеческих восприятий, т. е. областью очень узкой, случайной и условной.
Но если вещь как вещь не содержит в себе признака воспринимаемости, то что же такое восприятие вещи и как оно возможно? Вещь внемысленна, но мыслима, вневоспринимательна, но воспринимаема, внеощутительна, но ощутима. Как же теперь происходит это мышление, восприятие, это ощущение вещей?» [156, с. 811–812].
На наш взгляд, в приведенных выше размышлениях о вещи А.Ф. Лосева довольно рельефно ставится вопрос: как возможно восприятие действительности, восприятие вещи. Для нас, в частности, это вопрос о том, как возможно информационное взаимодействие вещей, как возможна вещь, ее присутствие в действительности как участника взаимодействия?
Утверждая об информации как неотъемлемом свойстве материи, мы можем говорить об информационной стороне вещи, так как вещественность (в смысле материальность) есть обязательный момент вещи. Вещь обладает изоморфностью как стороной, через которую «другой» воспринимает ее. В ситуации социальной действительности имя вещи становится частным случаем изоморфного характера вещи.
В свое время русским философом В.Н. Муравьёвым было предложено рассматривать время как изменение отношений вещей. Отношения вещей (взаимодействие вещей) являются для нас единственной данностью. Размышляя над отношениями вещей, В.Н. Муравьёв обращается к категориям множества и единства. «Современная наука в своих исследованиях раскрывает природу вещей как наличие и деятельность множественных элементов их составляющих. Всякая вещь доступна осмыслению только в качестве множества элементов в их взаимодействии и единстве» [188, с. 134]. Иначе говоря, вещь доступна осмыслению благодаря своей стороне, определенному свойству, через которое производится подобие внутреннего внешнему, стороне, которая реализует тождество некоторой сущности вещи и иного, т. е. информации. Вещь выступает для «другого» как множество информации о множестве элементов, составляющих вещь в их взаимодействии и единстве. Вследствие этого возможно интерпретировать вещь как множество информации в единстве. Никакого другого содержания, кроме отношений и изменения отношений вещей, наш разум во времени не схватывает. Таким образом, содержание реальности представляет всегда вещи и отношения вещей. Такая точка зрения на вещи и их отношения приводит к утверждению, что одной из сторон отношения вещей является отношение множеств информации. Следовательно, всякая группировка элементов (информации) множества влечет за собой в виде следствий те или иные состояния вещей. Отсюда, всякое изменение есть результат группировок элементов (соответственно информации об этих группировках элементов) какой-нибудь их совокупности. «Выражаясь математически, – всякое изменение есть функция множественности» [188, с. 127]. Множество образуется в результате действий отдельных элементов и их взаимодействия. Другими словами, всякое множество образуется в результате взаимодействия отдельных элементов. Всякое же изменение (как изменение для наблюдателя) есть функция информационного взаимодействия элементов. Но каким образом из множественности возникает действие и взаимодействие элементов? Каков механизм информационного взаимодействия? «Нет действительного множества абсолютно отдельных вещей, но каждая вещь связана со всем миром, и постольку является как бы особым выражением совокупности всех вещей», – писал В.Н. Муравьёв [188, с. 135].
Отдельная вещь имеет особость только в условном смысле. На самом деле, изоляция вещи чисто фиктивна и является плодом отвлечения. «Отдельность вещи и собственное ее действие реально не существует. Но видимость их получается потому, что в каждой системе элементов, объединенных одним законом и, следовательно, составляющих вещь, мировое действие (информационный процесс. – Прим. автора) протекает в общей для всех членов этой системы степени, и вместе с тем в степени иной, чем в других системах (разные темпомиры. – Прим. автора)» [188, с. 135]. Эта степень и определяет особый характер вещи (множества информации) по сравнению с другими вещами. Благодаря этому мы можем мыслить эту вещь как нечто отдельное, изолированное, множество в единстве, и считаться с мировым действием только в рамках этого закона, следовательно, рассматривать его как особое действие. Становится ясным, что «собственное действие вещи есть не что иное, как модификация или индивидуализация мирового действия, всеобщей причинности или объективного процесса» [188, с. 136].
Отношения в каком-либо множестве элементов системы могут меняться в двух только случаях: во-первых, если на это множество воздействует внешняя сила другого множества (в частности, внешняя информация), изменяющая отношения элементов первого множества; во-вторых, в силу собственных внутренних движений элементов (в частности, внутренняя информация) первого множества системы. Но первый случай всегда можно свести ко второму, включив в новую большую систему и данную малую систему (множество) и внешний фактор воздействия. «Смысл действия на какой-нибудь предмет всегда заключается в том, что из двух меньших множеств создается большее, их включающее» [188, с. 136]. Таким образом, информационное взаимодействие заключается в том, что происходит синтез субъекта и объекта действия, или вернее, «включение» объекта, частично или полностью его информационного множества, в множество субъекта. При этом расширяется информационная множественность обоих. «Возможность вещи как субъекта, сила действия множества зависит от объема множества, а затем от степени согласованности внутреннего взаимодействия элементов множества» [188, с. 146]. Другими словами, можно утверждать, что возможности субъекта зависят от уровня информированности (объема тезауруса) и единства элементов множественности субъекта (уровня его (само-) организации).
Таков предлагаемый нами вариант подхода к пониманию взаимодействия, его информационной составляющей, где всякая вещь как единое множество информации творит другие вещи (множества информации) и творима ими в условиях мирового информационного множества или в условиях информационного взаимодействия. На наш взгляд, можно назвать этот вариант подходом метафизического порядка. Он становится возможным для нас в результате анализа и осмысления приведенных выше теоретических представлений об информационном взаимодействии. Напомним, что наше исследование основывается на философском определении информации (Гухман) как самоотражения универсума, частично данное субъекту в актах отражения, которое уже задает определенное видение информационного взаимодействия.
Второй подход к определению информации детализирует механизм самоотражения универсума: информация – это многостадийный необратимый процесс (Мелик-Гайказян) становления структуры вещи (события) в открытой неравновесной системе, начинающийся со случайного запоминаемого выбора, который эта система делает, переходя от хаоса к порядку, и завершающийся целенаправленным действием согласно алгоритму или программе, отвечающим семантике выбора. Понимание информационного взаимодействия как отношения множеств информации о вещах от предложенной детализации и емкости второго определения (Мелик-Гайказян) приводит нас вновь к более общему представлению об информационном взаимодействии, но уже в философском и онтологическом аспекте размышления. Во многом здесь помогает представление об информационном взаимодействии как фиксации содержательного соответствия, выражающего различие и тождество двух систем. Этот подход предусматривает рассмотрение глубинного механизма информационного взаимодействия вещей.
В итоге, обращаясь к пониманию информации как к неотъемлемому свойству процесса взаимодействия вещей как объектов реальности, остановимся на интерпретации понятия информации как изоморфа «другого» (предмета, объекта). Подобная интерпретация, актуализируя момент взаимодействия вещей, дополняет методологические основания нашей работы и позволяет нам двигаться дальше в исследовании социального взаимодействия как информационного процесса.
Обратим внимание, что в наши задачи не входит поиск определения информации самого по себе, скорее это поиск интерпретации
понятия информации в контексте категории взаимодействия (в частности, социального взаимодействия). Другими словами, это поиск теоретического представления об информационном взаимодействии, в частности, о социальном информационном взаимодействии.