Термин "образ оратора" впервые встречается в работе В.В. Виноградова "О художественной прозе", опубликованной в 1930 г. Он быстро прижился в риторической теории, как и другой термин этого ученого — "образ автора", который утвердился в теории текста.
Отдельные аспекты образа оратора рассматриваются в античной теории риторики, а также в классических русских риториках (у Аристотеля, Цицерона, Квинтилиана, М. В. Ломоносова, К.П. Зеленецкого и др.).
Современная риторика предлагает свои интерпретации этой лингвориторической категории, которая имеет, помимо "образа оратора", и такие наименования, как "образ говорящего", "образ автора", "образ ритора". О многоаспектности трактовок образа оратора свидетельствуют концепции Ю.В. Рождественского, А.А. Волкова, В.И. Аннушкина, Т.В. Анисимовой и Е.Г. Гимпельсон и др.
Рассмотрим структуру образа оратора, представив ее в виде обобщающей схемы (рис. 2).
Структура образа оратора отражает взаимодействие трех базовых категорий классической риторики — пафоса, логоса и этоса, которое обеспечивает эффективность коммуникации.
Категория пафоса детерминирует докоммуникативную и коммуникативную фазы, т. е. этапы создания текста и этап его публичного представления. Пафос как интенция ритора пронизывает в рамках докоммуникативной фазы вербальные составляющие образа оратора: авторское целеполагание определяет прежде всего такие параметры, как содержание речи, структура (композиция) речи, языковое оформление текста речи. Особенно наглядно категория пафоса, трактуемая как эмоциональное начало речи, проявляется в невербальном компоненте образа оратора, т. е. в кинетических, проксемических, голосовых характеристиках, в умении пользоваться взглядом и в общей манере выступления.