Ознакомившись 24 июля с содержанием ультиматума Австро-Венгрии, российский министр иностранных дел С. Д. Сазонов прямо заявил, что европейская война теперь неизбежна. Под угрозой оказался имидж «великой державы». Россия начала частичную мобилизацию (в 4 округах) – и тут же получила жесткий ультиматум от Германии. На этот раз Николай II не хотел проиграть дипломатическую схватку, и в конце июля применил убийственный аргумент – всеобщую мобилизацию. Последовавший в ночь на 31 (17) июля германский ультиматум, призывавший в течение 12 часов прекратить всеобщую мобилизацию, был просто формальностью. Все понимали, что всеобщую мобилизацию при общенациональной воинской повинности прекратить невозможно, тем более за несколько часов. Утром следующего дня, 1 августа, Германия объявила России войну. Только с этого момента общественное мнение и правительственная пропаганда начали всерьез обсуждать экономические и геополитические причины войны, формулируя «проблему проливов», «славянские интересы»», достоинство «великой державы» и т.д.