2.5. Ментальность исторических эпох и периодов

Психология первобытности: доисторический мир, психологическая организация дописьменного общества. Первобытность датируется археологами от появления древнейших ископаемых людей около двух млн лет назад до IV-III тысячелетия до н.э., когда обнаружено присутствие древнейших культур и цивилизаций. Слово "первобытность" в данном случае употребляется в отношении исходного состояния человеко-культурного естества, поэтическое название ему дали психоисторики, назвав эту древнейшую культуру "спящей" и "долгой".

Датой появления современного человека считается период от 100 до 40 тыс. лет назад, именно в этом археологическом слое найдено существо, которое физиологически полностью подобно современному человеку; в этом же слое обнаружены устойчивые признаки культурного существования, такие, как изображения, знаки, символы, которые и были определены как психологический фундамент (и глубина) современного человека. С этого времени начинается отсчет искусства, верований, социальных норм, а период времени называют "сапиентным" диапазоном человеческого существования (от лат. "homo sapiens"). Период появления социально-культурного человека из-за его краткости и внезапности на фоне общей гоминидной истории еще называют "палеолитической революцией", а также эрой коллективного бессознательного и "прометеевой эпохой". В это время зафиксированы следы существования речи, сознания, религии в человеческом сообществе. Можно сказать, что современные люди живут последствиями той эпохи и только поэтому все культурные сообщества проницаемы друг для друга в плане познания, а людей последних 30-40 тыс. лет можно назвать современниками.

Историческую психологию этот период интересует особенно, поскольку оттуда берет начало символическая культурная традиция, которая поставляет материал для современного самопонимания и взаимопонимания. Но как включиться в научный диалог с человеческой до-историей, как ощутить это глубочайшее бессознательное? Для этого нужно "вычитывать человеческое" в груде материала, казалось бы, лишенного всяческих признаков одушевленности. Что там можно найти? Многое: орудия труда, украшения, керамику, скульптурные изображения, а также "неандертальский пещерный миф" — наскальные рисунки и росписи, в том числе и символические изображения круга, спирали, свастики.

На основании археологических находок удалось выяснить, что в антропокультурной системе первобытности в промежутке примерно 25-30 тыс. лет сформировалось древнее мироотношение и особый человеческий склад, опирающийся преимущественно на производящий и присваивающий типы экономик. В производящей экономической системе сложились психотипы "человек-пахарь" и "человек-пастух"; в присваивающей экономике сложились психотипы "человек-охотник" и "человек-собиратель"; при этом производящая экономика соотносится с психокультурой мифа, а присваивающая — с психокультурой магии.

Магический психокультурный комплекс древности считается первоосновой суггестивного комплекса современной духовной культуры, который интересуется моделями телесного действия, порождающими психику образами и знаками, и прототипами некоторых современных социальных практик. Наследие древнего магического действа прослеживается в триаде "обряд-праздник-игра", где коллектив и индивидуальность слиты, где есть репетиции и повторения, где что-то разыгрывается. В современном мире магию считают "аномальным" явлением, тем не менее, общепринятые рассуждения о суггестивной силе как отдельного человека, так и групп, а по необходимости и формы социального утопизма можно истолковать как присоединение к магизму, которое пытается читать знаки либо грядущей беды, либо избавления от тягот.

Мифология — это мировоззрение общества непосредственного общения, поскольку миф опирался на устное слово при высокой точности его хранения и воспроизведения. Считается, что миф заменял первобытному человеку память, так как традиционно строился как рассказы о происхождении мира (собственно миф) и деяниях предков (эпос). В современности мифологическая форма нашла свое воплощение в литературе и некоторых формах психотерапевтических практик. Однако с тех пор как человек перестал непосредственно жить в мифе, этом неизбежном и естественном для своего времени состоянии сознания и психики, он уже многие столетия пытается разгадать загадку мифа. Рассказы о мифических временах, событиях и персонажах когда-то сформировали мифическое сознание, которое замыкало собой круг самопонимания человека и в качестве такового оказалось практически равнозначно самосознанию человека. Происхождение мифа относится к предыстории социальных отношений, к разделению времени на мифическое и реальное и дальнейшее разделение мира на систему бинарных оппозиций, отражающих человеческое восприятие мира в противоположностях (день-ночь; свет-тень; добро-зло и т.п.). В современности миф оставил причудливые следы — многообразие представлений об истине, о добре, красоте как основных категориях этики и эстетики. И только поэтому неверно его считать просто фантазией или даже сказкой, он — священная традиция этого мира, несущая в себе сакральное, значительное и первородное откровение; повторяя мифы, люди символически воспроизводят "сильные времена" начала, обновление мира и человека в подражании образцу. До сих пор в мифе присутствует символизм правильного забвения и правильного воспоминания.

Психологическое значение первобытной эпохи заключается в том, что в ней закладывались основы человеческой культуры: язык, социальные организации, кровно-родственные отношения, священные ритуалы, искусство, научные знания, экономика. Они все до сих пор остаются с человеком, все служат ему опорой в воспроизводстве "человеческого в человеке".

Психология древнейших цивилизаций: представления о жизни и смерти; религиозные искания и философские образы мира. К древнейшим историки относят цивилизации древнего Египта, Месопотамии, Индии, Китая. Все они являются традиционными обществами, поскольку существовали стабильно и неизменно на протяжении довольно длительного времени в истории человека. При этом они отличались жесткостью принадлежности человека к своей социальной группе, судьба которого всецело зависела от его социального статуса и трудовых занятий и была подчинена господствующему типу религиозного мировоззрения. Сознание человека древнейших цивилизаций было также полностью погружено в мифологическую и магическую образность, а жизнь "укоренена" в природе.

Цивилизация Египта. История Египта демонстрирует особенную устойчивость культурной традиции (Египет потерял свою самобытность, только когда стал частью Римской империи, а истоки его самобытности уходят на глубину 5 тыс. лет до н.э.). Социально-политическая структура Египта напоминала пирамиду, где от фараона до писца все были заняты наблюдением за исполнением законов, сбором налогов с народа; народом же считали ремесленников, бедных городских и сельских жителей, рабов. Фактически Египтом управлял обширный бюрократический аппарат, а рядовой египтянин имел статус "неравноправного"; богатства правящей верхушки копились земледелием и войнами.

Египетские верования включали в себя сложноорганизованную систему мифов, в основе которой лежала образная система мышления с характерной особенностью многовариантности в объяснении одного и того же явления. Наибольшей известностью пользовался миф об Осирисе, у которого вначале был статус культурного героя, научившего людей земледелию и скотоводству; позже он был преобразован в миф об умирающем и воскресающем боге. Культ смерти был главным культом египтян; смерть рассматривали не как подготовку к жизни в другом мире, но как продолжение жизни на земле.

Вклад египтян в мировую культуру огромен — они считаются изобретателями письменности; в их текстах прослеживаются литературные жанры; в гробницах было много предметов искусства высочайшего уровня; они создали в искусстве систему канонов, строили грандиозные сооружения для мертвых и живых царей. В повседневном мире они носили красивую одежду, украшения, обувь, знали косметику, плавали на папирусных лодках; придерживались равенства супругов в браке; их женщины могли наравне с мужчинами заниматься ремеслами; они сделали научные вклады в медицину, математику и астрономию; умели использовать гипноз, были сильны в фармакологии, применяли опиум для обезболивания; в мистической традиции присутствовали толкования снов, обращение за советом к культовой статуе.

Вся культура Египта осталась в истории как вызов времени и тлению. У них также была своя культурная революция, которая привела к своеобразному эпикурейству, разрешающему ловить каждый миг мимолетных радостей жизни (эпоха конца древнего и начала среднего царства), что предопределило ломку магического мировоззрения и появление идеи посмертного суда над душой. В египетских текстах впервые появляются мотивы нравственных страданий, причиненных низостью и несправедливостью близких людей, они питают собой известную и по сей день "поэтику пессимизма".

Цивилизация Месопотамии. Культура Месопотамии — это культура древних шумеров и аккадцев из Северной Месопотамии, которые покорили народ Южной Месопотамии, но сохранили его культуру. Иногда историки пишут: "история началась в Шумере", именно там на смену первобытности в конце 4 тыс. до н.э. внезапно пришла письменная культура городского типа. Письменность существовала в виде клинописи, ей занималась как своей профессиональной деятельностью узкая социальная страта писцов (грамотность была привилегией); она была элементом культа и несла в себе священное выражение воли правителей городов и богов. Города Месопотамии были небольшими поселениями с неограниченной властью царя и хорошо разработанной регламентацией жизни (законы Хаммурапи).

Культура Шумера возникла позже египетской, но по мощи своей не уступала ей; влияние шумерской культуры на ход дальнейшей человеческой истории было более сильным и практически определяющим. Библия говорит о "земле Шинеар" как о месте, где сложилась первая цивилизация. Через своих преемников вавилонян Шумер оставил миру современные названия дней недели, деление круга на градусы, греческие легенды, библейскую символику, — все это имеет корни в древней шумерской культуре. Считается, что у шумер были более научные взгляды на природу и космос, нежели у египтян, ведь мир по-шумерски управлялся непреложным законом, а у этого закона был свой хранитель и страж.

В Шумере человек относительно богов был более низшим существом; он должен был им служить и слушаться. Интересно, что в мифологии боги по-своему жалели людей, поскольку "приходили" иногда в их мир, чтобы утешить сирот. И все же основным мировоззренческим психотипом шумерской культуры принято считать фундаментальный магический настрой, — в земледелии магия была основным средством воздействия на природу с целью получения богатого урожая; при этом личность царя осмысливалась полумифически, через призму личного счастья и смысла жизни.

Шумеры тихо ушли с исторической сцены, оставив помимо культуры в наследство человечеству "трагизм индивидуального существования человека"; у них по сравнению с египтянами, у которых всегда была надежда на посмертное существование, — такой надежды не было. Однако появилось смутное представление о том, что посмертная судьба человека зависит от его дел при жизни и к божеству можно обратиться с личной молитвой. 

Цивилизация Индии. Древняя цивилизация Индии начиналась с вторжения в 2000-1700 гг. до н.э. народов из Европы (великое переселение, когда все пришло в движение). У порога Индии оказались арьи, чья культура причудливо перемешалась с местной; это потрясение очень долго не давало успокоиться индийской земле и людям, живущим там.

Наследие арьев воплотилось в великолепие храмов, построенных для загадочных божеств; главным письменным сокровищем стали "Веды" — тексты "священных поэтов", пронизанные мудростью и интуицией повествования о творении мира, назначении человека и, главное, о его спасении. Ведийские поэты представляли мир как многообразие, раскрывающееся из Единого сообразно некому закону, одновременно космическому, социальному и моральному. Закон назывался "ритой" (в переводе с санскрита — "соответствие"), реже "дхармой". Существовал также закон возмездия "карма", господствующий в космосе и открывающий путь к микрокосму, и закон перерождения души — "сансара", который направлял индивидуальную жизнь в русло самосовершенствования. Духовной энергией вед питалась религия индуизма, которую можно по влиянию на умы сравнить с такими мировыми религиями как ислам и христианство.

Психологическим наследием индуизма стало представление об "атмане" — духе и триумвирате правящих миром божеств — Брахмы (создателя мира), Вишну (охранителя мира), Шивы (разрушителя, растратчика мира). Из буддизма, сформированного индуизмом, вышла религиозная доктрина "дао" (жизненного пути и избавления от страданий на этом пути). Основное отличие индуистских представлений о боге и мире от египетских и шумерских состояло в том, что бог был не над миром, а внутри него как животворящая и всепроникающая сила. Такое положение божества приводило потомков арьев в блаженное состояние мечтательности, в котором они ощущали свою причастность всему мирозданию. С богом народ разговаривал песнями и музыкой, божественная природа проявляла себя во всем — облаках, ветре, солнце, потоках священных вод и даже шепоте деревьев. Душа человека считалась его нерожденной (или невоплощенной) сутью, и когда она "устремлялась в небо", человек радовался, а когда устремлялась к земле — спокойно трудился. Проблемы смерти в этой культуре не существовало — душа могла так возликовать, что просто "отрывалась от человека" и улетала в "сверкающие миры вечного ликования". В позднем наследии все же появляется идея милости бога в отношении падшего и греховного человека. 

Цивилизация Китая. Культура Китая считается среди других древних культур полностью своеобразной и единственной в своем роде; она просуществовала в некой общей стабильности вплоть до 17века н.э., начавшись во временном ареале 3-2 тыс. до н.э. Эта культура практически сразу сформировала то, что теперь можно назвать этническим самосознанием. Устойчивость этнического комплекса изначально поддерживалась политическими мерами благодаря идее превосходства над "варварами четырех сторон света".

Психологический склад древней "ирригационной культуры" поддерживался административно-хозяйственным единством, бюрократической системой управления и централизованной властью верховного правителя — "сына Неба". Культ Неба в Китае констатировал вечную актуальность архаических моделей поведения и сознания, опорой и акцентом в которых всегда были дворцовые и храмовые хозяйства и именно им в первую очередь предназначались общие блага. Такое положение вещей требовало деспотии и провоцировало магическое мировосприятие, поддерживаемое необходимостью развития и совершенствования ремесел (век железа в Китае был "всегда"). Но замкнутой касты жрецов или сановников у китайцев не было, вместо нее был сформирован рициональный тип чиновника-управленца. Занятие административных должностей связывали не со знатностью рода, а с заслугами (прежде всего военными) перед государством.

Китай стал уникальным культурным пространством. В нем состоялась встреча магического мировосприятия с рациональным и это было намного раньше подобной встречи в европейском самосознании. Долгом каждого человека было "служение должному"; естественный порядок признавался в единстве социального и природного. Древнейший дуализм "инь-янь" концепции воплощал в себе принцип взаимодополнительности всего — хаоса и космоса, жизни и смерти. Именно этот принцип создавал равновесие и стабильность, на которых покоилось представление о неизменности мироздания. В Китае расцвела и психоэкология — река Хуахэ "воспитывала" людей неприхотливых, настойчивых и трудолюбивых, поскольку была одновременно и кормилицей, и врагом. У ее берегов сложился образ "идеального человека", на который равнялись все; мир этого человека был ограничен, но он был упорен в достижении целей, отличался самообладанием и рассудительностью; он также неизменно любил порядок, с почтением относился к отцу, семье, роду, отеческим обычаям, но при этом был враждебен чужому. Такому человеку были чужды страсти, добро или зло он делал обдуманно и расчетливо, всегда стараясь "устроить свои дела на земле", не особенно заботясь о загробном существовании. И поныне пассивная отрешенность и утилитарный реализм продолжают существовать, и не только в Китае.

Психология античного мира: эгейский мир как начало европейской истории. Считается, что европейская культура — порождение античной (главным образом греческой), главной заслугой которой в мировой цивилизации признается открытие человека "как меры всех вещей"(Протагор). Античным считается довольно длительный период (с 2 тыс. до н.э.) развития культуры в узких географических рамках южной Европы. В то время было сформировано большинство классических человековедческих проблем, которые до сих пор волнуют людей, поскольку они стали, по сути, "вечными проблемами" человечества.

На первом месте среди них — противоборство человека с судьбой, с крайними выражениями в виде сопротивления или покорности. Соотношение божественной и человеческой природы как необходимый факт общественного признания, который нужен каждому, также волновал античного человека, что выражалось в проблеме происхождения, идеях достоинства, славы и мужества, доблести, чести, но и, одновременно, высочайшего покровительства. На этой почве в греческом мире возникает проблема лидерства и первенства (иначе соперничества), где взаимодействуют и противоборствуют индивидуальные возможности человека с общественными потребностями иметь вождя, предводителя. Здесь же возникает проблема индивидуального права или притязаний получить за свои подвиги соответствующее вознаграждение, а также проблема применения силы со стороны носителя этого индивидуального права.

Интересно отметить, что нравственные внутричеловеческие проблемы тоже вырастают из общественного положения древнего грека: например "стыд" как особая сила возникает в общности в ходе совместного существования людей. Стыд не позволяет бесславно вернуться домой, стыдно потерять в бою брата; рядом со стыдом возникает образ позора как "плохого стыда"; и все вместе показывает исключительно общественную ориентацию нравственности на внешнее осуждение или похвалу. Кроме того, в греческом обществе в качестве значимой выдвигается идея "меры" как нормы для поступков и поведения. Любое излишество, чрезмерность трактуются как порок, при этом ни одно из проявлений человеческой природы не становится плохим, если оно не чрезмерно; гнев, жесткость, ревность — они тоже хороши, если "в меру".

Свое особенное развитие получила в древней Греции тема "зависти". Ее даже определили как особую парадигму, представляя в абстрактном понятии нравственный и психологический синтез существующего в природе человека феномена. Чувство зависти сравнивали с такими сильнейшими аффективными состояниями, как страх, тревога, гнев, злоба и т.п.; в таком обрамлении зависть приобретала некую фундаментальность, становилась "принципиальным переживанием". Главный тезис зависти имел социальную природу, поскольку завидовать можно было только равным и преимущественно друзьям, а не врагам. В пассивном образе зависть представала как "нежелание добра другому", в активном образе зависть оформляла свое выражение в деструктивных актах причинения вреда (слухи, клевета и т.п.). Грекам пришла также мысль обожествить зависть и дух соперничества переносом этого вполне человеческого чувства на Олимп и представлением его в качестве особого рода "божественной игры".

С темой "зависти" был связан "нравственный переворот", который был осуществлен в Греции отчасти стараниями Гесиода как первого европейского моралиста, который разделил общее понятие "зависти" на зависть "благую" и "порочную". Он предположил, что благая зависть может сподвигнуть на достижение благ, связанных с почетом (стимулирующий социальный фактор). Это разделение означало смену культурных общественных психотипов культуры стыда культурой вины и замену общественной регуляции на интровертированное переживание самооценки и ответственности за то, что может никогда не стать предметом всеобщего обозрения, но существует как причастное внутреннему состоянию правильного выбора в мыслях и пове­дении.

В мифе или магии жили древние греки? Этот вопрос довольно сложный и однозначно определенного ответа он не имеет. Можно сказать и так, что греки превратили мифы в магическое пространство, где мысль и речь стали действием и воздействием. Исследователи культурных феноменов настаивают на превращении мифа в логос; иначе, миф стал знанием о мифе, потерял свою стихийную чувственную силу и тем самым греки сделали свой мир более рационализированным. И все-таки человек стал и остался точкой отсчета в этом мире. Яркое выражение этого представления есть у Ж.-П. Вернана: "поскольку раб существует вне города, он существует и вне общества".

Римская часть античности характеризуется бурной экспансией римской державы, пестротой нравов и практически отсутствием морали из-за огромного числа завоеванных народов и военных походов, где грабежи и разврат — обычное дело. Огромное значение в Риме приобрела фигура императора, сенаторов и их высказываний: "жребий брошен", "деньги не пахнут" и т.п. На них равнялись, им подражали и особенно те, кто был ниже по иерархической лестнице. Девизом Рима стал "размах во всем" — архитектурная помпезность, пышность пиров, военная мощь, убийство как развлечение (бои гладиаторов). Психологическими нововведениями Рима стали "скепсис" и "сарказм"; вначале их поместили в театральное искусство, а затем как признаки аристократической натуры они распространились в повседневном мире. У Рима был свой "золотой век", к которому причастны имена поэтов Вергилия, Овидия, Горация, историка Тита Ливия. Они зафиксировали идеальный тип нового человека в таких качествах, как индивидуализм, одухотворенность, самоуглубление и вместе с тем утонченность и усталость. Упадок и разложение римской культуры описаны многократно. Что стало с античным человеком? Он пережил своеобразную трагедию утраты гармонии тела и духа, а энергия самоутверждения быстро трансформировалась в эгоцентризм и властолюбие, выбрав в качестве идеала борьбу "каждого с каждым".

Ранняя христианская цивилизация в Европе: символическая картина мира, каноническая личность; особенности народной культуры. Европейское средневековье отсчитывают от времени отмирания эллинской (античной) культуры на ранних этапах и ее же возрождения на поздних этапах. В этот период в Европе "столкнулись" два культурных начала: собственно европейское наследие древних местных племен (франков, бриттов, саксов и др.) и римское наследие античности. В европейском общественном развитии они под именами "германское" и "романское" начала вступили в сложные и неоднозначные отношения, проявившиеся в "напряженном диалоге культур" и давшие мощный импульс феодальным отношениям, а также породившие "феодальные миф и магию".

Главным в культурном наследии Рима для Европы стали правовая культура, наука, искусство, философия и христианство. Социальная культура Европы оформилась вначале в политическом господстве военного сословия (рыцарство). Отношения строились на основе личной верности, семейных связей и политических договоров, а также "преданности и покровительства"; это способствовало скреплению первоначально раздробленных племен. С образованием централизованных государств духовенство и дворянство тоже стали претендовать на свою долю власти над обществом; они привнесли в общество основополагающие идеи: необходимость заботиться о душе и необходимость трудиться на земле.

От этих идей берет свое начало христианский идеал человека в образе "индивидуального спасения человека благодаря "сораспятию" с Христом". Вначале этот идеал воплощался преимущественно в монастырской жизни, при этом наиболее известные монастырские объединения — Орден бенедектинцев и Орден францисканцев — ставили и разрешали разнообразные задачи в обществе; монахи-бенедектинцы активно участвовали в "борьбе" с еретиками, а монахи-францисканцы старались повторить нищенскую жизнь Христа на земле. Дворяне принесли в христианский идеал человека взятые у рыцарства принципы личной храбрости, заботы о славе, чести, стремление к славе и почестям; их идеал при этом неизменно соотносился со знатностью рода, благородством и стремлением к подвигам. В этих условиях важнейшим достижением средневековья стало осмысление проблемы "становления человека как личности". И вначале (до 13 века) преобладала тяга к общему как стремление не выделяться из своего сословия, быть типичным представителем своей группы, не отличаться от других, воплощая при этом "канонический идеал" христианской добродетели. А затем (после 13 века) наступил период обособления личного начала от всеобщего, появились притязания отдельного человека на признание его "особенной личностью" сначала в рамках сословия, а затем и в рамках общества.

Канонический образец средневековой европейской личности был представлен напряженным взаимодействием христианского и светского типов человека. Вначале доминировал христианский тип, именно он был опорой сознания, воплощая собой жизнь чистую и честную, что было важно после бурной жизненной активности римского времени. Христианство представило обществу, в некотором роде, компромисс "духа и плоти"; оно же не противилось идее необходимости "хозяина" для каждого человека (феодальные отношения). Но альтернатива была очень сильной — языческие верования варварской Европы в народе были исключительно сильны, а формальное исповедывание христианства скоро стало нормой даже среди духовенства (об этом свидетельствует сатира на монахов и высокое церковное начальство, которая была в ходу в устном народном творчестве). Так возникло характерное для средневековья европейское "двоеверие". Кроме того, господские и простонародные привычки (культура повседневности) существенно отличались, что спровоцировало формирование двух культур — аристократической и народной. И до сих пор в Евпропе сосуществуют мир элиты (духовной и интеллектуальной) и фольклорный мир (мир "безмолвствующего" большинства); оба мира приняли христианство, но каждый ставил в нем свои акценты.

Фольклорное мировосприятие преобразило христианство согласно нуждам простого человека, т. е. приняв тот образ, который соотвествует "душевному", а не аскетическому христианству; этот образ наиболее ярко воплощен в единстве веры-надежды-любви, где "вера" выступает как особое состояние духа, ведущее к Богу через "святую простоту и кротость"; "надежда" олицетворяет идею спасения от греха с помощью Бога через загробное воздаяние, путь к которому идет обязательно через смирение и следование освященным церковью образцам поведения; "любовь" понимается как первая любовь к Богу, как связь и устремленность к нему человека. Элитарное мировосприятие принимает и распространяет другие христианские ценности,

например, идею боговоплощения и богочеловечества, когда человек уже в земном воплощении принимает в сердце идею "царства божия внутри нас". Таким способом культивируется понимание природного существования несовершенным и подлежащим преодолению (сублимации по З. Фрейду). Но это не означает полного отвергания земных ценностей, это означает утверждение совершенства в человеческой душе, которое выше всех земных благ и даже иногда важнее мира в целом.

Техническая цивилизация Нового времени: от религиозной мистики к земной аскезе; рациональность и свобода как дилемма существования. Эта историческая эпоха считается эпохой атеизма, потеснившей на огромной територии христианство. Ее характеризуют развитие науки, раскрытие и представление исторической картины жизни человечества, утверждение гуманистических ценностей, сосредоточение на качествах индивидуальной личности, формирование новых общественных отношений, широкое распространение идеи и идеала общественного прогресса. Но главной идеей этого времени нужно назвать все же идею абсолютного богоотрицания, — именно она стала предпосылкой нового мировоззрения, которое оказалось противопоставленным христианскому напряженному соотношению "божественного и человеческого".

Когда мировоззренчески "божественное" было оставлено, то "человеческое" приобрело поистине основополагающее значение в культуре и обществе. Вопрос о человеке в мире был поставлен очень остро; стали говорить об оправдании существования человека примерно с тем же пафосом, как ранее говорили об оправдании бога. От этого человеческое сознание встало перед необходимостью определения себя посредством объективной и предстоящей перед ним реальностью (с Богом можно было "поговорить", договориться с материей просвещенному уму не представлялось возможным). В Европе "Бог умер" (высказ. Ф. Ницше), но осталась его форма как привычка мыслить и вести себя сообразно христианскому образцу; при этом извне человеку предлагалось определиться "в собственности самого себя". Новый тип мышления (реально вынесенный за пределы религии) остановился на пороге поиска "смысла жизни" и одновременно стал задаваться вопросами о ее качестве. Появилась новая этическая философия, которая должна была объяснить простому человеку, как ему жить. Наука тоже стала на этот путь; она стремилась рассказать человеку как устроен мир и вместо древних мифов предложить ему новый сциентистский миф устройства Вселенной, а заодно и самого человека.

Результатом обоюдных усилий науки и этической философии стало раскрытие новых познавательных горизонтов. Самое опасное при этом происходило в сфере чувств: благоговение перед Богом должно было чем-то замениться Идея благодати постепенно начала превращаться в переживание человеком собственной "жизни" как того, что нужно познать и понять так же, как он стремился понять и познать Бога. Это породило многие психологические реминисценции, — например, вызов нового скептицизма как сомнения в собственной самодостаточности, парадоксальный "перенос ответственности" за собственную жизнь на общество (ранее оно было "в руках Бога"), позже на семью. Далее, вместо бывшего ранее оправдания собственной жизни (дара Бога, который нужно было правильно употребить), стало развиваться оправдание себя в жизни, которая должна была как-то сложиться, но, может быть, почему-то не складывалась. Идея личностного человеческого совершенствования тоже была нарушена идеей совершенствования познавательного (много знать, чтобы ориентироваться в жизни ввиду отсутствия того, кто бы мог сориентировать) и т.п.

Еще один глобальный психологический тупик, который сформировался в Новом времени, — тупик "отрицания Бога" не как простого искажения, но как крушения древнего мифа, который не мог не иррадиировать на дальнейшее отрицание всего, что в человеке было связано с Богом, а связано с ним было все самое человеческое и гуманное. Так зародился нигилизм и остался как до сих пор не изжитое во многих культурах наследие "безбожного" мира. Третий глобальный психологический тупик этого времени был вызван противопоставлением человека природе настолько, что она стала для него только "источником пользы". Психологическим парадоксом (или абсурдом) этого времени стали социальные утопии или модели совершенного общества, а заодно и совершенного человека (так называемые "идеальные типы"); они были "прописаны" в виде готовых к употреблению сценариев, регулирующих практически все стороны жизни. Особенно странно выглядели "просветительские утопии" — на самом деле они пытались закрыть собой "мифологические бреши", пытались восстановить "павшую нравственность", но реально преуспели только в сфере морализма.

Культура Нового времени предложила себя человеку стилями романтизма, модернизма, постмодернизма; они могут рассматриваться не только как эстетические концепции, но как характеристики состояния "жизненного мира" человека, характеристики общих психокультурных настроений.

Романтизм, тяготея к "пересозданию действительности", выдвинул на первый план только исключительные характеры и сюжеты, усиливая субъективные оценочные элементы в мышлении и речи (критерий "Я"). Особенное значение приобретал вымысел и авторский произвол, как то: что в жизни практически не встречается, то не может существовать, но автор хочет, чтобы это было. В таком мире воля человека начинает абсолютизироваться, перемешивая миры и времена; и человек то хочет остаться в прошлом, то пытается заглянуть в будущее; при этом он может совершенно оторваться от реальности, не признавать ее прав и возможностей. Модернизм в культуре напрямую связывают с культурным феноменом "декаданса" или упадка, который проповедовал сознательный уход от всех ценностей жизни (здоровья, силы, светлого разума) и воспевал угасание, увядание, смертный бред и т.п. Главная тема модернистского видения жизни определилась в отчуждении человека от своей родовой сущности (экзистенциальная проблема); в таком состоянии ему оставались только бессмысленное существование и бесконечные страдания. Постмодернизм как широкое культурное течение, охватившее многие гуманитарные науки, принес также на себе печать разочарования в идеалах и ценностях Просвещения и Возрождения, особенно в идее прогресса, в идеалах разума или признании безграничности человеческих возможностей. Одновременно здесь наметилось преодоление "культурного морока" эпохи распада и отрицания всего. Но что человеку было предложено взамен? — усталая культура, энтропийные мутации искусства, разложение "больших стилей" на неуправляемые потоки "мозаичного сознания", эклектика языков, ироническое цитирование "всего" (любого знакового материала). Постмодернистская картина мира предстала как эмоциональный и мыслительный хаос и опыт игрового освоения человеком этого хаоса, превращение его в среду обитания человека культуры. Иначе говоря, создание нового мифа творения, где творцом уже должен стать каждый человек сам для себя, творя прежде всего свой внутренний мир.

Идеалы Нового времени унаследовала революционная эпоха. Она была естественной наследницей древнего магизма (а в отсутствии мифа неизбежно расцветает магия), провоглашая "мир разрушим, а затем". Человек из созидателя (он в этом пытался заменить Бога) превратился в естественного разрушителя, разрушая в первую очередь самого себя, поскольку сознание строится привычным существованием, а парадоксальное существование порождает парадоксы разума.

     

Добавить комментарий