Ещё раз повторим, что социально-гуманитарное познание ориентировано на "мир человека" как создателя культуры, в нём специфическое значение имеет принцип историзма (поскольку общество и психика человека лишены стационарных состояний); оно изучает такие явления, суть которых всегда богаче любого закона (так как содержит в себе не только его, но и "момент самодвижущейся формы" явления), хотя изучение закономерностей-тенденций это не отменяет. Гуманитарный материал сильно индивидуализирован, слабо поддаётся структурированию и типизации; субъекта не просто нельзя исключить, даже отвлечься от него не представляется возможным, ведь социально-гуманитарное знание есть всегда так или иначе данное изображение личности.
Очевидно, что в социально-гуманитарном познании из "царства объективности, вещности и однозначной готовности, необходимос-
ти, мы вступаем в царство свободы, неопределённости, неожиданности, абсолютной новизны, бесконечных возможностей и несовпадения с самим собой" [Бахтин М.М., 2000. — С. 243], поскольку исследуется мир человеческих смыслов, мир — помещённый в идеи, пронизывающий сущности вещей и отношений, определяющий предназначения и конкретные цели и ценности чего-либо важного для человека (например, его индивидуальной жизни или жизни вообще), выражающий целостное содержание какого-либо высказывания и не сводимый к значениям своих элементов, но сам определяющий эти значения. Наконец, исследуется разумное основание (поскольку неразумное бессмысленно) человеческих поступков и действий, человеческих стремлений и желаний, и даже человеческого здравого смысла. Сказанное ориентирует гуманитарную методологию преимущественно на постнеклассические научные ценности, опирающиеся на сформированное у исследователя так называемое "нелинейное мышление".
Его основные принципы отражают в своём содержании представление:
· о многовариантности и альтернативности эволюции;
· о возможности выбора "удобных человеку" путей;
· ускорении темпов развития и инициировании нелинейного роста;
· о необратимости развития и возможности влияния каждой личности на макросоциальные процессы;
· о специфике социальных процессов в ситуации неопределённости и нестабильности и т.п.
Определённое и важное значение имеют для гуманитарного познания также принципы, специально предложенные для неё В.В. Ильиным [Ильин В.В., 1994. — С. 122-125]:
· принцип этической толерантности к продуктам научного творчества, легализация здорового плюрализма, отсутствие методологической идеосинкразии (чувствительности к инакомыслию);
· принцип условности или относительной завершённости при восприятии достигнутых в исследовании результатов;
· принцип эпистемологической реалистичности, система запретов ориентаций на использование идеологем и предрассудков (в том числе и околонаучных);
· принцип теоретического антиактивизма, поскольку задача теоретика объяснять, а не изменять мир;
· принцип гуманизма, согласно которому общество — средство, а цель — человек.
Созданная на принципах и ценностях постнеклассической науки социально-гуманитарная методология не имеет жёсткого алгоритма, при этом она не является чисто объективным или чисто субъективным образованием, но развивается в сложной диалектике субъективного и объективного, направляемой творческим поиском исследователя, — отдельной личности или научного сообщества. поэтому наиболее часто в этой сфере создаются комплексные научные программы, в которых применяются методы междисциплинарных исследований, возникших на основе синтетического, интегративного сочетания элементов разных методологических уровней. и поэтому социально-гуманитарные исследования зачастую совершаются в логике открытия, где есть место смелым догадкам, парадоксальным аналогиям, а также эвристикам и интуиции.
Программа гуманитарного научного исследования. В гуманитарном исследовании могут быть использованы различные, продиктованные конкретными целями и задачами познавательные модели. Для социально-гуманитарного мышления наиболее интересны эволюционная эпистемология, тематический анализ и идеология научно-исследовательских программ как модели познания. При этом в качестве опоры, помогающей выполнить наиболее полную разработку сложной гуманитарной предметности, могут быть использованы основополагающие образы и идеи научно-исследовательской программы. В чём их суть?
Научно-исследовательская программа формируется относительно сквозных идей и связанных теорий; она строится в перспективе движения от нереализованных возможностей прошлого опыта к актуализации нового исследовательского опыта. В интеграции с конкретными методами научно-исследовательская программа образует "подход" — новую методологическую форму.
Структура исследовательской программы включает в себя "жёсткое ядро", "защитный пояс", правила "положительной" и "отрицательной" эвристики. Жёсткое ядро представляет собой совокупность фундаментальных, конкретно-научных и онтологических принципов, сохраняющихся во всех теориях, используемых или поддерживаемых данной программой. защиту жёсткого ядра осуществляют вспомогательные гипотезы, которые не позволяют разрушить его опровержениями. защитный пояс может быть модифицирован, частично или полностью заменён при столкновении с контрпримерами. нормативные методологические правила-регулятивы предписывают наиболее перспективные для дальнейшего исследования пути (положительные эвристики) и указывают пути, которых следует избегать (отрицательные эвристики). Программа исследования также должна обладать своего рода позитивным догматизмом, чтобы уметь адаптироваться к возможным в ходе познания аномалиям и найти конструктивные выходы даже в ситуации крайнего фальсификационизма.
В качестве примера использования некоторых идей и образов научно-исследовательских программ тезисно представим последовательность разработки гуманитарного материала из предметной сферы исторической психологии [Шкуратов В.А., 1990].
1. Основной метод исторической психологии — социально-психологический анализ культурных памятников (свидетельств исчезнувшего сознания).
2. Объект исторической психологии — культура и общество, вернее те их обнаруживаемые в документах феномены, которые можно трактовать как объективированные воплощения психики и личности и те социокультурные процессы, которые можно интерпретировать как источники, порождающие форму и содержание психики и личности.
3. Предмет исторической психологии — культурная традиция формирования психики и личности вместе с её современным носителем; исторический подход создаёт необходимое пространство, в котором можно уловить и объективно исследовать работу сил, объединя-ющих психические "атомы" в высшие проявления человеческого духа.
4. Задача историко-психологического познания в целом заключается в том, чтобы развернуть или "вывести наружу" глубоко интериоризированные структуры психики, рассмотреть их культурно-исторические истоки и детерминанты. Исследование обычно проводится в объективно-хронологических рамках; в ходе работы осуществляется соединение исторических и психологических методов в единый язык; при этом историческая психология утверждает свой предмет и свой метод, отказываясь от простого иллюстрирования психологических теорий историческими примерами.
5. Исследовательский метод исторической психологии конструируется из сферы необходимо междисциплинарной: как историческая наука он имеет дело с интерпретацией источников (поэтому важны природа исторического свидетельства, источниковедческая база, хронология); как психологическая наука он ставит задачи исследования и создаёт концепции развития психики в истории.
6. Последовательность историко-психологического исследования можно разделить на два этапа: 1) социолого-культурологическое описание условий, средств и детерминант изучаемого психологического явления (используются исторические принципы и приёмы анализа текстов); 2) психологическая интерпретация случаев индивидуального
и коллективного поведения, воссоздание его психологического настроения (используются литературоведческие и психоаналитические принципы и приёмы анализа). При анализе социокультурных механизмов порождения психики также учитываются действительные социальные нормы и оценки.
7. В исследовательской работе с документами возможны две ориентации: 1) ориентация на концептуальную схему-модель, которую исследователь наполняет фактами, подчиняясь дисциплине теории, методики, школы, профессиональным ограничениям и т.п. "внешним организаторам"; 2) ориентация на сознательно-бессознательное единство жизненного опыта субъекта толкования и его профессиональные навыки, при этом исследование поддерживается этическими, эстетическими и другими "внутренними организаторами".
8. Полный образ психологического явления в исторической перспективе синтезируется с помощью нормативно-семиотических средств, в результате происходит обоснование средствами науки общепринятого образа человека и его культурно-исторических антиподов; инвариантная структура коллективного опыта утверждается
в концептульных моделях, создаваемых из образов, расположенных вдоль хронологической оси; социокультурная детерминированность сознания человека предстаёт как постоянный процесс взаимодействия индивидуальной и социокультурной структур.
9. Необходимой основой междисциплинарной связи социально-культурологического и психологического материала может быть "учение о психике как общественно-историческом процессе"; при этом теоретические конструкции социологии и культурологии могут смыкаться, создавая теоретическую основу для историко-психологического исследования; основой обобщённого видения при этом должна стать мета-психологическая позиция исследователя, поддерживающая концептуальную определённость психического в обществе.
10. Психика как социокультурное явление (комплексный социальный факт, ментальность) поддерживается ценностными суждениями, обыденной речью, символами и образами человеческого характера, которые выражаются в устойчивости норм, оценок и семантик (именно они создают психику для общества и человека тем, что "вводят в чувственную ткань категориальную арматуру" и поддерживают её извне, формируя таким образом "внешнее чувственное тело психики").
11. Пересечение и синтез психологического (данные, полученные от живого человека) и социокультурного
(данные из социокультурных оценок и описаний) материала в историческом исследовании возможен в сфере языка: технология прочтения и оценки текста-источника может субъективировать его в некий культурный тип духовно-психологической жизни, который в генетической перспективе представляет конкретного (а не абстрактного) "историзированного субъекта" — личность и сознание человека в противоречивом переходе от одного исторического общества к другому.
12. Социокультурные системы порождения психики могут быть обнаружены в специфике строения определённой человеческой активности через социально-властные отношения и культурные технологии; минимальное социокультурное пространство порождения присутствует в языке, хронотопической организации, контролирующих институтах, способах текущей регуляции.
Исследовательская программа задаёт структуру обоснования и этим поддерживает относительную автономию теоретической науки. Конкретная научно-исследовательская программа может начинаться
с исходной проблемы, которая представляет собой загадку или присоединяется к предшествующей программе, определив при этом ряд противоречивых позиций во взглядах на объект исследования.