Известно, что наука — это сфера человеческой практики, в которой происходят выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности. Специальная система приёмов и методов познания — методология — направляет научный поиск и помогает получить всё более глубокие знания о специализированной предметной сфере. При этом наука закономерно испытывает огромное влияние философско-мировоззренческих концепций и обобщённых теоретических разработок, которые накладывают свой отпечаток на весь спектр научно обсуждаемых проблем. Помимо множества теорий и концепций конкретные науки определены исторически сложившимся глобальным разделением научной сферы на естественно-научное и социально-гуманитарное познание; у каждого направления выработана своя система методологических установок и собственное понимание границ научной рациональности, каждое стремится к благородной цели познания истины о бесконечном универсуме со своей стороны — природной и общественно-культурной соответственно; каждое направление имеет свой этико-гуманистический пафос.
Специфика психологической науки, которая на рубеже XIX-XX вв. была призвана узнать "истину о человеке", заключается в принадлежности её объекта одновременно миру природы и миру культуры, закономерно на территории психологической предметности должны были появиться природно-культурные познавательные синтезы. Но в истории науки естественно-научное направление традиционно противопоставлялось социально-гуманитарному ввиду принципиального несходства их теоретических и методологических постулатов, и именно поэтому до сих пор нет общих положений в разработке человековедческой предметности как единства психологических и социальных научных фактов. Иногда кажется, что психологическая наука нуждается в компетентном арбитре, настолько тесно и противоречиво переплетаются проблемы познания "человека природы" и "человека культуры", несовместимо разделённые различными познавательными ориентациями. В поисках предельных глубин и подлинных первоначал "человеческого в человеке" разнонаправленные познавательные ориентиры порой создают парадоксальные решения или сообща признают неразрешимыми некоторые загадки жизненного мира человека. но чаще всего, сообразно исторически сложившимся обстоятельствам, в психологическом исследовании происходит простое заимствование естественно-научных концептуальных схем и понятий без учёта гуманитарной специфики большинства реальных человеческих проблем, которыми, соответствуя своему предназначению, должна заниматься психология.
На сегодняшний день известны две крайние позиции в постановке и разрешении проблемы соотношения социально-гуманитарного и естественно-научного познания [Кохановский В.П. и др., 2004. — С. 475-476]. Одна позиция отрицает их принципиальное различие, абсолютизируя естественно-научное познание как эталон любого познания вообще (представлена Е. Топольским); при этом всё, что не "помещается" в рамки узко трактуемой научности, отсылается к философии, религии, морали, культуре как ненаучным сферам. Другая позиция абсолютизирует методологическую самостоятельность и раздельность естественного и гуманитарного познавательных ориентиров (представлена
Г. Риккертом). Размежевание природного и культурного компонентов в психологии дополнительно драматизируется психофизиологической проблемой, которая была осознана как проблема соотношения физиологических и психических процессов уже в XIX в., но до сих пор не получила своего окончательного разрешения ни на эмпирическом, ни на теоретическом уровнях [Гиппенрейтер Ю.Б., 1996. — С. 223].
Несмотря на современную ситуацию полного научного "размежевания" двух познавательных подходов признание насущной необходимости присоединения социально-культурной проблематики к психофизиологическим интересам "новорождённой" психологии было осуществлено уже в самом начале её истории при непосредственном участии основателя В. Вундта. В своём фундаментальном труде "Психология народов" он представил важность для психологии изучения языка, мифов и нравов как феноменов "духовной жизни индивида" в аспекте, отличном от аспекта изучения культурологией и всеобщей историей конкретных форм духовной жизни людей [Вундт В., 1897. — С. 199-200]. Но и до этого знаменательного события социально-культурная специфика неизменно присутствовала в философских размышлениях о психических особенностях человека у многих мыслителей, начиная с трактатов Платона и Аристотеля.
Русская философская мысль в трактовке вопросов о назначении и сущности человека также отдавала приоритеты нравственной проблематике, опираясь на традиции отечественной культуры, что можно подтвердить высказыванием главного редактора журнала "Вопросы философии и психологии" Н.Я. Грота, прозвучавшим в 1889 г. и всё ещё актуальном: "Я задумал журнал, чтобы отрезвить общество, направить его к высшим духовным идеалам, отвлечь от пустой политической борьбы и повседневных дрязг, помочь примирению интеллигенции с национальными началами жизни" [Степанов Ю.С., 1997. — С. 548]. Такой взгляд, несмотря на мировую тенденцию сведения психики только к физиологическим и рефлекторным процессам, был унаследован и русской психологией, что закономерно нашло своё отражение в культурно-исторической теории Л.С. Выготского, впоследствии оценённой как феноменальный вклад в мировую науку [Зинченко В.П., Моргунов Е.Б., 1994]. Несмотря на сложную судьбу психологии в нашей стране, когда она вынужденно развивалась в рамках других дисциплин, исследования психических особенностей человека на фоне общественных и культурных закономерностей неизменно были предметом интереса отечественных учёных — В.М. Бехтерев,
А.Р. Лурия, А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн, Б.Г. Ананьев и многие другие уделяли этому аспекту самое пристальное внимание.
Настоящее возрождение "смысловой линии" (а значит, и гуманитарной методологии) в отечественной психологии началось с конца
70-х — начала 80-х гг. XX в., а питающий его источник вновь обнаружился в философской среде. Размышления о человеке и человеческом существовании М.К. Мамардашвили, Г.С. Батищева, В.С. Библера, Г.П. Щедровицкого подтолкнули психологов обратиться к проблемам бытия и сознания, к попыткам создания целостной концепции человека. Начала складываться нравственная, духовная психология, необходимость развития которой в русской познавательной традиции была осознана уже в трудах В.С. Соловьёва, Е.Н. Трубецкого, С.Н. Булгакова, С.Л. Франка и других русских философов. Широкому раскрытию этого методологического направления также способствовало обращение психологов к практике консультирования и психотерапии, что побудило исследователей выйти на новый методологический уровень, связанный с тенденциями переориентации на общегуманитарные модели и критерии в противовес прежним естественно-научным познавательным привычкам [Братусь Б.С., 2000. — С. 38].
Сейчас гуманитарная психология (в отличие от гуманистической психологии, известной как своеобразное психотерапевтическое направление, связанное с именами Г. Олпорта, А. Маслоу, К. Роджерса) представляет собой новый и более широкий общенаучный подход, ориентированный на достижения и ценности гуманитарного восприятия социально-культурной и психокультурной предметности. Гуманитарное мировоззрение собирается и научно воссоздаётся из ранее недоступных психологам источников: сочинений философов, историков, литературоведов, не отказывается и от эмпирической полноты художественного творчества. Гуманитарный идеал познания предлагает психологии заняться изучением уникальных духовных феноменов, которые способствуют духовным процессам в человеке [Психология
и новые идеалы научности, 1993. — С. 14]. При этом оформляется гуманитарная психология вне прямых онтологизаций духовной составляющей, оставаясь на позициях понимания человеческой души "как способности чувствовать неустранимые противоречия", обозначая символ, миф, архетип "как способ удерживать и трансформировать такого рода противоречия, в которых одновременно аккумулирован опыт, накопленный человечеством для их преодоления" [Воробьёва Л.И., 1995. — С. 23-24].
Российский путь развития психологической науки в настоящее время связывают с хорошо различимыми на фоне других направлениями: гуманитарным, нравственным и христианским [Братусь
Б.С., 2000. — С. 59], каждое из которых со своей стороны призвано к изучению человеческой личности в соотношении с возможными в современном обществе жизненными путями человека. Именно это соотношение открывает психологии дорогу к познанию смыслообразующей характеристики человека и человеческого сообщества, без которого невозможно определённое понимание сущности человека как представителя Homo sapiens.