Человек – существо социальное, и формой его индивидуального и социального бытия является система социальных технологий жизни, технологическая цивилизация. Духовное смыслообразование сознания– непременное звено освоения и развития всевозможных технологий жизни. Бытие человека погружено во внутренние (организменные) и внешние (природные и социальные) жизненные объективные обстоятельства. Социальные технологии жизни человека связывают внутренние технологии и потребности организма с естественными технологиями природы и космоса. Смыслообразование в социальной жизни человека имеет коренную бытийную природу. В индивидуальном и социальном смыслообразовании и жизнедеятельности действуют в триадном единстве базовые духовные закономерности: 1)объектива-ции субъективной духовности, смыслообразования и его продуктов внутренними (организма) и внешними объективными жизненными факторами; 2)субъективации духовности, переживаний, смыслообразования, его результатов и опредмеченных продуктов потребностями, чувственностью, игрой страстей и смыслофантазиями; 3)стабилизации, сохранения жизни, смыслов, технологий в социуме. Это сущностные, устойчивые процессы-законы.
Смыслообразование – базовая универсальная закономерность сознания, измерениями которой являются закономерности объективации, субъективации и стабилизации духовности и жизни сознания. Смыслообразование выражает смысловую природу сознания и связано с осуществлением целого набора смыслопроцессов: знакообразования, переживания жизни, обучения, воспитания, познания, творчества, понимания, изобретения технологий, их практического воплощения и жизненного использования, профессионального владения технологиями управления, потребления, общения, развлечения и др. Объективация связана с приданием смыслопроцессам и их результатам качеств адекватности объективной реальности мира и внутренним объектив-ным реалиям организма. Во всех жизненных ситуациях объективация придает функциям сознания и жизнедеятельности в целом качества адекватности внешним и внутренним, материальным и духовным реалиям бытия. Для разных видов социальной человеческой деятельности и их результатов созданы способы проверки их адекватности, результативности и эффективности.
Объективация прежде всего связана с изобретением, освоением, внедрением, производством и использованием знаково-смысловых объектов и систем:
орудий, средств труда и предметов потребления, оружия, языков, знания, техники и технологий всех сфер жизни, объектов ритуала, празднеств, развлечений и культуры. Внутреннее "пространство" сознания, весь мир и социальное пространство социума охватываются сетками знаково-смысловых систем. Знаковые объекты и системы создаются внутри сознания. Таким способом фиксируются и объективируются знаками и их отношениями духовные смысловые элементы и их отношения. Семиотические языки, системы спроецированы человеком на внешний, природный и социальный, и внутренний, духовный, его миры. Функционирование сознания индивида связано также с процессами знакообразования на входе и выходе сознания, что поддерживает единство внутреннего семиотического топоса сознания и внешнего семиотического пространства жизни человека.
Знакообразование оказывается центральным, духовным звеном рефлекторных дуг и условно-рефлекторной деятельности в основе функционирования психики человека. Периферийные сигналы рефлекторных дуг преобразуются мозговой деятельностью в ощущения и образные восприятия, требующие узнавания посредством рефлексии восприятия отображаемых объектов, т.е. образ становится внутри сознания знаком, для которого подбирается адекватное значение. Роль заготовок-значений для образов-знаков выполняет наработанная внутренней активностью сознания на основе прошлого опыта восприятий и практики образная феноменология представлений и понятий. Так в сознании человека формируется внутренний семиотический топос его духовности как объективированное отображение реальности. Семиотический топос сознания состоит из знаково-смысловых объектов, ассоциированных в знаково-смысловые системы различной языковой природы. Это обыденный язык и литературные языки разных областей культуры, где выделились специализированные субъязыки. Это и семиотические языки разных видов деятельности и технологий (языки поэзии, музыки, танца, балета, оперы, драматургии, живописи, информационных технологий, производства, архитектуры, любви, морали, политики, войны, природы, бытийной жизни и др.).
Знакообразование и смыслообразование осуществляются в духовном топосе сознания. Поэтому исходными знаками, значениями и смыслами семиотических систем сознания бывают те или иные феномены сознания (ощущения, образные восприятия, представления, изображения, рисунки, схемы, ситуативные комплексы восприятий и представлений, конкретные и абстрактные понятия, их мыслительные комплексы), выполняющие эти семиотические, языковые функции. Знаками могут быть ощущения, образные восприятия, представления, эмоции, настроения (чувственно-эмоциональный язык) или объекты воления, поведения, практических операций (воле-операционный язык). "Чем вы расстроены?", "растолкуйте смысл этой электронной схемы", "что означает ваш поздний визит?" Это просьбы о разъяснении значения и смысла эмоциональных, рациональных, операционных знаков, возникших в сознании спрашивающего. Сознание дублирует внутри себя системами знаков-значений предметную реальность мира. Поэтому для сознания всегда актуальна проблема биологической, природной и социально-практической адекватности, истинности отображающих, операционных и социально-коммуникативных возможностей его внутренних семиотических, знаково-смысловых систем. Есть невербальные знакообразование и знаковые системы и вербальные знакообразование и системы.
Элементами вербального социально-коммуникативного знакообразовавания оказываются: означиваемые реальные и духовные объекты (денотаты, десигнаты, референты), слова (имена, номинанты) как средства означивания, коммуникативно-адекватные выбор и связывание объектов и слов как собственно знакообразование, речевые или письменные выражение и коммуникация означенного смысла. Язык – словесная знаково-смысловая система, означивающая предметность мира и служащая оперативным средством всякого вербального означивания, мыслительного смыслообразования и коммуникации смыслов.
Знак в широком смысле слова – это некоторый объект (несловесный или слово), которым обозначают другой объект как прообраз знака, выступающий значением знака. Знак в осмыслении знакового выражения и в его коммуникации отсылает к соответствующему объекту-значению. Значения – это исходные смысловые элементы, из которых можно собирать более сложные комплексы значений, которые обычно и называют смыслом знакового выражения. Знаково-смысловые системы охватывают весь внутренний семиотический топос сознания и объективируют его содержание (значения и смыслы).
Важной семиотической проблемой оказывается вопрос о знакообразовании, выражении и коммуникации значений и смыслов на выходе сознания.
Материальным носителем сознания как смыслового субстрата и внешним выразителем его смыслов является тело человека с его разнообразными способностями к знакообразованию и знаковой коммуникации. К этим способностям относятся речь, язык эмоций, письменность, рисование, мимика, жесты, общение, действия опредмечивания, потребление, поведение, физические состояния, танец, подвижные игры и др. Здесь процесс знакового объективирования содержания сознания на входе сменяется процессом объективирования самовыражения и коммуникаций человека на выходе сознания. Средства обмена информацией между людьми в обществе объективированы и нормированы, стандартизированы в целях поддержания возможностей взаимопонимания. Приумножение и развитие технологий цивилизации, культуры, жизни все более разнообразят знаково-смысловые языки и технические средства выражения и передачи смысла в духовном сопровождении жизни и отношений в социуме.
Массы людей в обществе, объективируя, опредмечивают духовные продукты своего творчества в разнообразных технологиях жизни, в системах жизнедеятельности общества, в материальных и духовных ценностях, что порождает общественные семиотические подсистемы общества: материально-знаковую цивилизацию, духовно-смысловую культуру, систему инертно-стабильной традиции, а также бытийную жизнь людей, материальную и духовную. Цивилизация общества – это материальный план жизни социума, связанный с технологиями производства и использования материальных ценностей, с системами отношений по поводу материальных ценностей, с контролем и управлением в сфере этих отношений. Материальные ценности – это знаково-смысловые объекты, предназначенные для удовлетворения материальных потребностей людей и структур социума. Культура общества – это духовный план жизни социума, связанный с технологиями творчества и использования духовных ценностей и с одухотворением жизнедеятельности людей и структур социума. Духовные ценности – это знаково-смысловые объекты, предназначенные для удовлетворения духовных потребностей людей и структур социума. Цивилизация и культура общества связаны диалектикой взаимопереходов и взаимо-внедрения. В системе цивилизации в технологиях и продуктах жизнедеятельности духовные смыслы из сфер науки, технической и экономической мысли, из сфер культуры опредмечиваются и осуществляют духовное сопровождение технологий и материальных отношений. Качества этих духовных смыслов, насыщая структуры цивилизации, определяют уровень их культуры. В этом смысле говорят о культуре природопользования, технологий производства, культуре сферы услуг, экономических отношений, торговли, быта, транспортного, медицинского обслуживания и т.д. В свою очередь, цивилизация задает уровень цивилизованности культуры посредством ее финансирования, материально-технического и технологического обеспечения. Цивилизация должна быть культурной, а культура – цивилизованной.
Процессы и продукты жизнедеятельности в системах цивилизации и культуры социума объективированы своей материально-знаковой опредмечен-ностью и рационализацией посредством истинного знания науки, техники, экономики, права, информации, отчетности, статистики, посредством жизненных наблюдений, опыта, рефлексивного анализа и творческого синтеза мышления, индивидуального и общественного.
Вместе с тем во всех подсистемах жизни социума процессы объективации сплетены с процессами гуманной субъективации и гармонизирующей стабилизации. Все три процесса-закона слиты в единый процесс-закон трансформации жизнедеятельности социума, который при его восходящей направленности обращается социальным прогрессом. Важным целевым качеством трансформации личного, общественного сознания и жизнедеятельности во всех подсистем и сферах жизни социума оказывается их восходящая гуманистическая жизненная направленность и социальная цивилизованная рациональность. Высокая гуманистическая жизненная направленность (в качестве рефлексивно-идеологической ценности создаваемых и циркулирующих в социуме смыслов) оказывается мотивационным и целевым моментом содержания рефлексии цивилизованных форм жизнедеятельности людей, групп, структур, идеологии социума и идеологической установкой многих программ реальной политики. Люди для вдохновения на большие дела и преодоления трудностей жизни всегда нуждаются в ценностно-гуманной идеологической эйфории. Эта потребность людей всегда использовалась правящей, экономической элитой для их вдохновения на дела более высокими ценностно-гуманными ориентирами будущего, а также для политической демагогии, для экономии средств при подмене экономических стимулов к труду моральными стимулами (символическими наградами, поощрениями, грамотами, социальным статусом, публичными порицаниями или похвалами и т.п.). Идеологические, моральные ценностно-духовные стимулы – это действительно то, в чем нуждаются люди для морально-духовного комфорта своей жизни. Важно пользоваться этими могучими духовными средствами честно и разумно, не обращая их в пустую или лживую, репрессивную демагогию. Так, в сталинские времена потребность в дешевой (рабской) рабочей силе реально удовлетворялась лживыми кампаниями осуждения невинных людей для наполнения ими трудовых лагерей, которые в сущности были системой рабства. Морально-политические "поводы" к рабству восполняли финансовый дефицит для экономических стимулов труда в государственных программах. Капиталистические страны-метрополии в свое время превратили весь мир в колонии, где население использовалось для рабского или феодального невольнического труда, для оправдания которого привлекалась лживая расистская идеология.
Социальная рациональность всегда была трудно решаемой проблемой в процессах трансформации жизни социума перед вызовами необузданного природного и социального хаоса, разгула романтического популизма, массовых абсурдов бескультурного образа жизни, перед вызовами преступности, правового беспредела, субъективной избыточности роскоши, дефицита цивилизованности, культуры и стабильности, всякой неразумности, нерациональности и т.п. Важный принцип жизни цивилизации – рациональность технологий, экономики, природопользования, потребления, систем отношений и организации в сферах жизни, рациональность нормативной идеологии, использования материальных и духовных ценностей, образа жизни людей, международной жизни. Это делает актуальным вопрос о природе рационального и нерационального, иррационального в трансформационных процессах социума, который снова возвращает нас в сферу самого сознания, к рассмотрению процессов-законов объективации, гуманной субъективации и гармонизирующей стабилизации.
Разумно к данному вопросу подойти, опираясь на индуктивный подход, когда перечисляется то, что относится к рациональному или иррациональному, а лишь затем давать обобщающие определения сущности этих феноменов сознания и социума. В противном случае мы будем обречены на то, чтобы множить существующие частные решения этих вопросов. В индуктивном перечислении, рациональное – это разум, его мышление и продукты, это мысленные элементы (суждения, понятия, умозаключения, доказательства, концепции), произведенные разумом системы знания, методов, это и рефлексия мышления, познания, творчества, практической деятельности с ее оперативными средствами и динамиками, это и рефлексивные сферы и парадигмы исследовательской, творческой и практической деятельности в социуме, это области технологий с их стратегиями, рефлексивными надстройками и поддержками, это и рефлектирующие и мыслящие индивидные, коллективные и общественные субъекты, это и сферы природы, цивилизации, культуры, бытийной жизни людей, доступные разумному осмыслению, освоению, управлению и совершенствованию. Общим для всего перечисленного оказывается: принадлежность к разуму, его субъектам, видам мыслительной деятельности и практики, их продуктам, технологиям, средствам, рефлексии, динамикам, природным и социальным сферам разумного осмысления, освоения, использования. Это и должно вобрать определение рационального. Рациональное – это область индивидуального и общественного разума, его социальных субъектов, видов мыслительной деятельности (исследования, творчества), практик, технологий, стратегий, область их продуктов, средств, рефлексии, динамик, область природных и социальных сфер разумного осмысления, освоения и использования.
В индуктивном перечислении иррациональное – это субъективно-модальное, чувственно-эмоциональное, субъективно-волевое, истинктивно-биологическое, переживаемое, субъективно-ценностностное, аб-сурдное, неразумное, деструктивное, хаотическое, запредельное к разуму, но поддающееся его осмыслению, рефлектированию, оценке. Иррациональное – это области субъективно переживаемых или неосознаваемых внерациональных сущностей, духовных, человеческих и природных, социальных, нерационально заданных, но находящихся в пределах разумного мышления, его рефлексивного осмысления и оценки. Иными словами, иррациональное – это субъективное в человеке как духовно-смысловое и интуитивное в своей чувственно-волевой части и его бессмысленно-абсурдное, а также субъективированное объективное в деятельности человека в пределах, доступных или недоступных разумному осмыслению, но это и материально-внесмысло-вое, материально-внеразумное (материальный хаос, материальное враждебное, полезно несубъективированное или неразумно субъективированное). Иначе, иррациональное – это субъективное, разумно и неразумно субъективированное, а также не поддающееся разумной субъективации. В феномене иррационального центральным оказывается закономерный процесс субъективации с его разновидностями и исходной субъективной базой. Иррациональное – это то, что находится в субъективных сферах сознания человека и его жизнедеятельности, а также объективно существующее хаотическое, неразумное, бессмысленное, враждебное, недоступное разумному пониманию. Понятие "иррационального" шире понятий "субъективного" и "субъективации" в сознании и жизнедеятельности человека. Религия, парапсихология, оккультизм имеют дело с зонами иррационального, пытаясь осмыслить их средствами разума и разумной интуиции. Философии, в отличии от науки, есть дело к любым формам иррационального опыта, где важно оставаться на почве объективных фактов. Есть проверенный, массовый фактический опыт у людей относительно жизни "души" после смерти и ее появления, контакта с близкими (в 9, 40 дней и др. со дня смерти). Это трактуется "материалистически" в том смысле, что носителем души оказываются тонкие материи и поля, астральные, эфирные, ментальные, как их называют. Но что происходит с душой далее, не ясно. Есть разные мнения. А хотелось бы и здесь иметь убедительный, надежный фактический опыт.
Субъективное в сознании представлено прежде всего врожденным набором чувственно-эмоциональных и волеющих феноменов (ощущений, образов восприятий и представлений, эмоций, самочувствований, желаний, стремлений, установок и др.) с их позитивными и отрицательными сигнально-переживающими субъективными модальностями, с их побудительными, мотивационными и целевыми функциями. Эта исходная базовая чувственно-эмоциональная структура в конкретике наполняющих переживаний разворачивается в ленту субъективных переживаний жизни с ее памятью и "судьбою". Объективно-мате-риальная жизнь организма человека обеспечивается направляющим участием разнообразных субъективных форм, процессов разных уровней сознания: инстинктивно-биологического, подсознания, сознания, самосознания, коллективного надсознания. Современная ситуация в психологии и психоанализе приводит к выводу, что в сознании нет специального уровня бессознательного (что утверждал Фрейд), но имеются моменты бессознательного, присущие всем перечисленным уровням сознания. Биологические инстинкты – это жизненные механизмы, призванные реализовать во внешнем поведении человека внутренние жизненно важные потребности организма и рода. Они входят в сознание и участвуют в сознательном поведении человека. Иначе жизненные потребности не будут удовлетворены, и это поставит под угрозу жизнь организма. Другое дело, что какие-то моменты, планы, духовные формы инстинктивного поведения могут не осознаваться и подспудно влиять на поведение человека.
Аналогично, неосознанные моменты образуют ореол бессознательного уровней подсознания, сознания, самосознания, коллективного надсознания. Это тонкие духовные феномены "мужественности", "женственности" как психические формы поведения, перекрывающие жизнь половых инстинктов. На уровне подсознания это семиотические, смысловые запасы памяти с наработанной чувственной феноменологией, чувствующая и оперативная интуиция. На уровне сознания это неосознаваемые контекстные, глубинные моменты используемого сознательно смысла, неосознанные моменты мотивации поведения, неосознанные желания и цели, направляющие сознательное поведение. На уровне самосознания это могут быть неосознанные индивидуальные эмоции, вкусы, имиджи, ролевые представления, влияющие на рефлексивные оценки, выборы, обоснования. Это могут быть имиджи "красавицы", "деловой женщины", "заботливой матери, жены", "независимой, свободной женщины", "героя", "своего парня", "ленивого иждивенца" и др. На уровне коллективного надсознания это массовые неосознанные стереотипы вкусов, оценок, выборов, ролевого пове-дения.
Внутренние объективные потребности организма субъективно-побудительно обеспечиваются посредством энергопобудительной силы биологических инстинктов: питания, самосохранения, полового, познавательно-творческого, операционно-поведенческого, игрового общения и др. Среди возможных позитивных ощущений, эмоций, установок и целевых практик индивид бессознательно или сознательно избирает для себя любимые страсти и практики, к которым он устремлен в жизни. Это могут быть чувства любви, ненависти, злобной агрессивности, честолюбия, властолюбия, похоти, чревоугодия, хмельной эйфории, семейного счастья, стяжательства, эмоциональной самооценки (жить лучше, не хуже других), игрового, делового азарта, гражданской, семейной ответственности, эмоции при контактах с живой природой, занятиях оздоровительным спортом, множество возможных конкретных счастливо-радостных переживаний, образующих общий счастливо-благополучный эмоциональный фон жизни, чувства, связанные с погружением в мир искусства, культуры и др. Для здорового духовного самочувствования индивида крайне важно наличие группы лидирующих здоровых эмоций, доминирующих здоровых страстей, составляющих содержание воле-эмоциональной жизни человека. Это любовь, дружба, увлеченный труд, добрые дела, чувство достоинства, семейные интересы, культурные пристрастия, творчество и т.п. Воле-эмоциональный вакуум создает защитный механизм от вредных, нездоровых воле-эмоциональных увлечений: вещизма, чревоугодия, распущенности, пьянства, наркомании, властолюбия, стяжательства, хулиганства, уголовщины, религиозного фанатизма и др. Люди живут эмоциями, страстями, увлечениями. Жизнь – это кипение страстей. Отсутствие здоровых, культурных эмоций и страстей нередко компенсируется нездоровыми страстями и увлечениями. Культурные эмоции, страсти, увлечения – защита от нездоровых. В целом, культура духовная, физическая, питания, образа жизни – ценнейший источник жизненного физического и духовного здоровья, счастья и долголетия. Бескультурье – источник нездоровья и страданий. Бытие человека – это искусство, культура эмоций, страстей, добрых дел и увлечений.
В бытии человека, в культуре субъективное из субстрата объективации становится самоцелью, запуская процессы самодовлеющей иррациональной субъективации. Позитивные субъективные переживания с вызывающими их практиками жизни становятся самоцелями счастливо-радостного, иррационального переживания жизни. Самодовлеющие страсти, иррациональное нередко переходят за объективно-разумные границы и начинают оказывать деструктивное действие на организм человека, на социальные структуры и процессы, обращаясь во всевозможные самодовлеющие пагубные, избыточные, неразумные, антисоциальные формы иррационального, абсурдного.
Кроме эмоций, страстей, счастливо-радостных (и страдательных) ощущений и переживаний к субъективным ментальным формам относится характер человека в качестве доминирующей логики эмоциональных реакций и поведения. Это также упоминаемые половые субъективно-психические формы мужественности и женственности с их возрастными стадиями половой идентичности, архетипами, имиджами (героя, красавицы и др.). Интегрирующей субъективно-психической формой в психологии, искусстве, религии, философии издавна признается душа человека с ее личностной идентичностью, персональной субъектностью, эгоцентризмом, рефлексией самосознания.
Особым субъективным качеством сознания человека оказывается макроскопичность отражаемой картины мира, психо-телесных реакций и поведения, связанной с микроскопической непосвященностью и неосмысленностью субъективных духовных феноменов. Человек – макроскопичекий субъект в отношении макроскопичности отражения мира и адаптационно-операционного поведения. Мы, например, не посвящены в конкретные биохимические потребности организма, стоящие за чувством голода.
К субъективным качествам сознания человека относятся эстетическая, нравственная, утилитарная, социально ценностная окрашенность субъективных модальностей духовных феноменов как субъективной кодировки объективной информации. Мир в сознании человека окрашен в цвета, звуки, запахи, вкусы; представлен красотой, уродством, полезностью, вредностью, рискованностью, смертельной опасностью, страхом, ужасом, добротой, злостью и др. Придание миру, его естественным объектам и продуктам человеческой деятельности субъ-ективно-гуманных качеств и оценок сознания, их ценностно-гуманное одухотворение как в самих отражениях и творениях сознания, так и во всякой видимой и творимой действительности составляет суть закона-процесса субъективации в качестве кардинального смыслообразовательного плана духовной деятельности человека. Сознание и жизнедеятельность субъективируют внутренний и внешний мир человека. Чувственная объективная картина мира человека субъективно кодирована ощущениями, окрашена спроецированными на нее смыслами, ценностями и оценками бытийного характера, в том числе исходящими и от его опредмечивающей деятельности. Искусственная социотехнологическая среда, создаваемая методами опредмечивания духовных творений человечества, – это гуманистически субъективированное объективное.
Объективация, рационализация и субъективация, иррационализация духовно-практических сфер жизнедеятельности человека с их результатами – это законы жизни человека и социума в областях цивилизации, культуры, бытийной сферы. При этом рационализация работает, "льет воду" на процесс объективации, а конкретика иррационализации наполняет своим содержанием процессы субъективации. Однако процессы объективации больше скоррелированы с механизмами отображения объективной реальности, внешней и внутренней жизни организма. А процесс субъективации ориентирован на процессы творчества, насыщения его субъективно-гуманным содержанием жизни людей и на опредмечивание духовных продуктов творчества. К тому же единство процессов объективации и субъективации составляет главную глубинную гуманистическую, антропную суть процесса трансформации, охватывающего всю систему жизнедеятельности, бытия человека и социума. Антропный процесс трансформации лежит в основе исторической тенденции прогрессирующего возвышения социального бытия и социальной сущности человека. В разных подсистемах социума (в цивилизации, культуре, системе традиции) и в разных сферах социальной жизни протекают свои особенные процессы трансформации жизни, эволюции, в основе которых лежит исторический глубинный процесс антропной трансформации. Историческим результатом процесса антропной трансформации в социуме оказываются технологическая и формационная цивилизация, духовная культура, система традиции и бытийная жизнь людей определенных уровней для каждой исторической эпохи.
Вместе с тем процесс антропной трансформации в жизнедеятельности людей содержит в себе и третью составляющую – это процесс инертной стабилизации жизнедеятельности социума, оберегающий достижения цивилизации и культуры от разрушительного действия природного, социального хаоса и времени. Процесс инертной стабилизации в процессах трансформации – это своеобразный закон сохранения в жизнедеятельности социума. Социальным механизмом инертной стабилизации достижений социума оказывается его система традиции. Система традиции социума включает в себя системную организацию сфер жизнедеятельности людей, процессы циклического и расширенного воспроизводства их факторов, организацию и процессы хранения и преемственной передачи духовного и материально-техноло-гического опыта от одних исторических поколений к другим.
Процесс стабилизации и охраны сложившихся форм жизнедеятельности социума осуществляется посредством специальных силовых структур и механизмов общества: материальных (армии, полиции, спецслужб) и духовных (политической, нравственной, правовой, религиозной, социологической, культурологической и философской идеологии, а также системой образования). Сохраняющая функция этих силовых и идеологических образований направлена на социально-политическую форму общества в целом и на его физическое самосохранение. А потому раз возникнув, эти охранные образования передаются, видоизменяясь, из одной формы общества в другие и обладают большой живучестью, поскольку центральной фигурой общества всегда был человек с определенным качеством его социально-исто-рической сущности. А эта историческая сущность людей определяла, что людям жизненно важно и что они готовы и не готовы терпеть в идеологических формах жизни, навязываемых элитой социума. Это касается материальных и идеологических структур и образований.
В этом их антропно-бытийный смысл, определяющий их живучесть.
Примером тому могут служить религиозная идеология христианства и его церковная иерархия, составлявшие идеологическую силу средневековой культуры. По мере того как росли цивилизованность и культура граждан Европы роль и влиятельность христианства и церкви в жизни людей падали, в особенности их судебно-силовой духовный диктат. В наше время христианство в отдельных его видах превратилось в отсталую форму культуры. Это в полной мере относится и к другим видам религии в наше время. Есть прослойки населения, по разным социальным и культурным причинам тяготеющих к религиозным мировоззрению и морали. И религия удовлетворяет эту потребность людей жить в бытийной атмосфере культуры, культурной защищенности такого вида. Религиозная культура всегда лучше аморального бескультурья и незащищенности от преступного произвола. В этом бытийная полезность современной религии, к которой нужно относиться терпимо. Противостоять воинственному напору и фанатизму архаической культуры и идеологии могут лишь подлинные, современные, светские культура, мораль, образование, философия, культурный образ жизни. Малокультурье и социальная неустойчивость – это та почва, на которой утверждаются архаические формы культуры. Когда общество недостаточно заботится о современном уровне культуры своих граждан, создается благоприятная почва для укоренения архаичных, невежественных форм духовности. Отсутствие должной философской и научной культуры в мировоззрении людей становится благоприятным условием для проникновения в их мировоззрение религиозных средневековых предрассудков.