Взаимосвязь космического, социального чувственного мира и чувственно-эмоциональной, переживающей жизни человека, познание и творчество добродетельной и счастливой индивидуальной жизни – эти проблемы составляют круг интересов Платона в диалогах, относимых обычно к первому периоду его творчества ("Апология Сократа", "Критон", "Ион", "Гиппий Больший", "Протагор", "Горгий", "Менон", "Кратил"). Эти проблемы встречаются и во многих более поздних диалогах. На материале этой проблематики Платон вначале осваивает, а затем рефлексивно осмысливает свой триадный диалектический метод философствования, свое диалоговое "повивальное искусство". Здесь Платон еще близок к проблематике и методам философии Сократа. Но Платон уже приступил к реконструкции рефлексии ценностного мира, регулирующей отношения в коммуникативном универсуме сообщества людей. Высокие духовные ценности, по Платону, даны людям для обуздания животных страстей, для возвышения человека над животным царством. И душа, и материальный образ жизни человека должны быть активно, творчески организованы и упорядочены на основе духовных ценностей культуры: добродетели (добре), знании (истине), прекрасном, – чтобы человек противостоял напору животной антикультуры и ее антиценностям: несправедливости, злу, неведению (невежеству, лжи), безобразной разнузданности.
Ценности жизни, по Платону, даны свыше, божественны. Но "идеи" доброго и дурного, данные свыше, все же существуют в душе человека врожденно как потенциальные способности. Но реально быть добродетельным или разнузданным – это зависит от "искусства измерения", от искусства дозирования этих качеств в своем поведении самим человеком, которое приобретается посредством воспитания и опыта. Обуздание низменных страстей во имя высоких добродетелей разумности – это и способ обрести доброе человеческое счастье. Человек – творец себя и своего счастья. Таковы идейные мотивы содержания работ этого периода.
И в этом смысле, в диалоге "Гиппий Больший" устами Сократа говорится, что "прекрасное есть причина блага…", что "…мы усердно стремимся к разумному и ко всему остальному прекрасному потому, что производимое им действие и его детище, благо, достойны такого стремления…", что "…прекрасное то, что заставляет нас радоваться…" и что "…радует нас через слух и зрение…" (там же. – Т. 1. – С. 174–175). В диалоге "Протагор" говорится следующее. "…Добро-детель не считается врожденной и возникающей самопроизвольно, но… ей научаются, и если кто достиг ее, так только прилежанием…"; "…добродетель – дело наживное и ее можно воспитать" (там же. – Т. 1. – С. 206–207). И далее. "И кифаристы… заботятся об их рассудительности и о том, чтобы молодежь не бесчинствовала; …заставляют души мальчиков свыкаться с гармонией и ритмом, чтобы они стали более чуткими, соразмерными и гармоничными, чтобы были пригодны для речей и для деятельности: ведь и вся жизнь человеческая нуждается в ритме и гармонии". "Посылают мальчиков к учителю гимнастики, чтобы крепость тела содействовала правильности мышления и не приходилось бы из-за телесных недостатков робеть на войне и в прочих делах" (там же. – С. 208–209).
Тот же диалог. Надписи в храме Аполлона в Дельфах: "Познай самого себя" и "Ничего сверх меры". Тот же диалог, изречение Питтака: "Трудно быть добрым (хорошим)". Но трудно и стать-то хорошим (там же. – С. 230). "…Нет ничего сильнее знания, оно всегда и во всем пересиливает и удовольствия, и все прочее…". "…Кто ошибается в выборе между удовольствием и страданием, то есть между благом и злом, ошибаются по недостатку знания… знания измерительного искусства. А ошибочное действие без знания… уступка удовольствию есть не что иное, как величайшее неведение". "…Ты сравниваешь удовольствие со страданием, если приятное превышает тягостное, нужно совершить то, что содержит в себе приятное, если же, наоборот… его не следует совершать". "Искусство измерять… выяснив истину, давало бы покой душе, пребывающей в этой истине, и оберегало бы жизнь" (там же. – С. 245–247). Диалог "Горгий". "…Самый счастливый тот, у кого душа вообще не затронута злом…" (там же. – С. 302). "…Скромные счастливее разнузданных". Из двух "образов жизни", воздержного и разнузданного, "…скромная жизнь лучше невоздержной…" (там же. – С. 320–321).
Но проблему чувственно-эмоциональной жизни Платон решает с позиций объективного идеализма, ведь нравственно-эстетические категории (прекрасное, добро, справедливость и другие) существуют, по Платону, врожденно в душе как воспоминания о вселенско-социаль-ном бытии этих идей, которые в ясном виде воспринимаются душой в небесном царстве чистых идей. Сами эти идеи приданы миру высшим умом, богом. Платон здесь сначала приписывает миру то, что находится в человеке и в общественной ценностной рефлексии человеческой среды, а затем только возвращает это через бога душе человека. Таланты даруются людям удельными, мифологическими богами. Творцы ценностей духовной культуры – лишь выразители воли богов, средство контакта богов с человечеством. Подлинные культурные ценности – божественны. Сам по себе верный принцип взаимных переходов между сущностью мира и сущностью человека в философском исследовании самим Платоном применяется до наивности буквально, упрощенно. Такое содержание идей находится в текстах Платона.
Диалог "Федон". "Ведь не на одно равное распространяется наше доказательство, но также и на прекрасное само по себе, и на доброе само по себе, и справедливое, и священное, словом, на все, что мы в своих беседах помечаем печатью бытия самого по себе". "…Познавать означает восстанавливать знание, уже тебе принадлежащее. И, называя это "припоминанием", мы бы, пожалуй, употребили правильное слово" (там же. – Т. 2. – С. 38).
Диалог "Гиппий Больший". "…Как только прекрасное само по себе, благодаря которому все остальное украшается и представляется прекрасным, – как только эта идея присоединяется к чему-либо, это становится прекрасной девушкой, кобылицей либо лирой…" (там же. – Т. 1. – С. 163). Диалог "Тимей". Четыре рода, говорит Платон, огонь, воздух, вода и земля из состояния вечного хаоса были организованы богом в прекрасную и совершенную вселенную. "…Последний, приступая к построению космоса, начал с того, что упорядочил эти четыре рода с помощью образов, идей и чисел (количественных пропорций. – И. Т.)" (там же. – Т. 3(1). – С. 494–495).
Диалог "Ион". "…Поэт… может творить лишь тогда, когда сделается вдохновенным и иступленным и не будет в нем более рассудка…". "…Но ради того бог и отнимает у них (поэтов) рассудок и делает их своими слугами, божественными вещателями и пророками, чтобы мы, слушая их, знали, что не они, лишенные рассудка, говорят столь драгоценные слова, а говорит сам бог и через них подает свой голос". "…Не человеческие эти прекрасные творения и не людям они принадлежат; они – божественны и принадлежат богам, поэты же… толкователи воли богов, одержимые каждый тем богом, который им владеет" (там же. – Т. 1. – С. 138–139.)