Сознание можно определить как синтез интеллекта и эмоций. И интеллект, и эмоции есть и у высших животных; но у них они действуют преимущественно раздельно: эмоции (т. е. выражение ощущений "вовне себя" субъективизированным образом, непосредственно в поведение) оценивают ситуацию как проблемную, а интеллект решает проблему по наиболее эффективному использованию ресурсных возможностей организма в данной ситуации. У человека эмоциональная сфера также отвечает за правильность восприятия и представлений как некоторой проблемной ситуации, но сама эта "проблемность" представлена в сознании принципиально иначе.
Сознание, в отличие от психики, не однонаправленно, а разнонаправленно
в один и тот же момент времени. Для сознания, в своих исходных посылках, равнозначны все стоящие перед ним задачи. Их иерархизация производится произвольно, т. е. субъективно. И это требование равнозначности в решении разнозначных проблем для сознания настолько значимо, что оно способно подавлять даже биологические, необходимые для продолжения существования организма, потребности. Не случайно при падении с большой высоты минимальные негативные последствия для здоровья бывают лишь у пьяных (или маленьких детей). В состоянии алкогольного опьянения сознание в основном выключено и работает только психика. В "свободном полете" пьяный и не в состоянии делать произвольного выбора даже в эмоциях, не говоря об интеллектуальных альтернативах. Произвольный (сознательный) выбор всегда требует большего времени и несет повышенный риск ошибок.
"Правильность" интеллектуальной деятельности и "правильность" эмоционального поведения определяются в человеческой популяции посредством одних и тех же критериев: соотношения определенности в способности концентрироваться на восприятии (представлении) как на идеальном заместителе реальной ситуации и неопределенности в способах оценки этого восприятия (представления). Разница заключается только в том, что эмоциональное восприятие у человека означает концентрацию всех видов (непроизвольного, произвольного и постпроизвольного) внимания на разбалансированности ("дисгармонии", неоднозначности) внешних и внутренних факторов изменения, а интеллектуальное решение предполагает способность человека к предельной концентрации на желаемом результате, на возможности "сбалансировать" обнаруженные проблемы и их однозначном разрешении. Селективное внимание, рефлексия и локальное избирательное повышение возбудимости в отдельных участках коры больших полушарий свидетельствует о принципиальной значимости для осуществления подлинно человеческого существования процессов дробления целостных паттернов возбуждения.
При этом сбалансированная динамическая неравновесность целостных взаимодействий разной степени интенсивности и длительности в пределах "единственная адекватная реакция – множество адекватных реакций на один и тот же стимул", у человека обеспечивается за счет знания, т. е. представления (полученного не обязательно опытным путем) о возможностях альтернативного и безальтернативного поведения в различных ситуациях. "Знание" при этом предполагает наиболее активную реакцию человека не на стимул, как это свойственно остальным животным, а на отсутствие стимула (Ж. Пиаже). Так, мать спешит к ребенку ночью не потому что слышит плач (усталую мать, как говорится, не разбудить и пушечным выстрелом), а потому, что перестает слышать тишину. Данное положение особенно очевидно на примере с теми же матерью и ребенком, но в дневной ситуации: днем мать стремглав спешит к ребенку, если, не видя его, она слышит тишину! Мать спешит к ребенку, потому что знает о норме поведения детей в бодрствующем состоянии; а дети в бодрствующем состоянии всегда "звучат". Знание, таким образом, это некоторое структурное взаимодействие информационных полей, одно из которых не имеет информации.
Именно потому считается, что "ядром "сознания" является знание", т. е. множественное, открытое и для стимулов, и для их отсутствия представление о круге существующих проблем и о способах их разрешения. И основным "носителем" сознания становится речь, в которой, даже на обыденном уровне, зафиксирован синтез "однозначно-неоднозначного" ("определенно-неопределенного") представления о действительности. Примечательно, что формирование сознания и его социокультурного способа бытия – речи – привело к возникновению огромного количества языков и лингвистической изоляции. "Последний процесс был тесно связан с ростом генетического разнообразия, как это обнаруживается там, где еще можно изучать племена Homo sapiens на стадии первобытной культуры[30].
Биологическим носителем этого "определенной неопределенности" отношения к действительности является не только организм человека, взятый в единстве его центральной и периферийной нервных систем, но и способ групповой организация жизнедеятельности в человеческой популяции.
Во-первых, биологическими "носителями" активной неоднозначности поведения в человеческой популяции являются преимущественно представители женского пола, а активной однозначности ("интеллектуализма") – мужского;
во-вторых, для усиления момента неоднозначности восприятий и представлений во временных рамках "прошлое – настоящее – будущее", человеческая популяция преодолела животный предел "естественной смерти" в связи с окончанием репродуктивного периода и сформировала специфическую "субпопуляцию" "дедушек и бабушек", десятилетиями ждущих "естественной смерти" в пострепродуктивном возрасте и, по сути, выполняющих социокультурную функцию "третейских судей", физически способных к жизни не только в настоящем времени.
Для преодоления этого естественного барьера эволюция даже ввела промискуитет, который, невзирая на вредные последствия неизбежных негативных мутаций, оказался полезным для формирующегося общества (впрочем, после того, как промискуитет выполнил свою интегрирующую и продлевающую старикам жизнь роль, он был заменен на более безопасные для вида биологические формы репродуктивного поведения);
в-третьих, на онтогенетическом уровне "определенная неопределенность" человеческого (сознательного) существования продуцируется с помощью межполушарной асимметрии и путем устойчивой неравновесности используемых интеллектуальных и эмоциональных возможностей организма. При этом несбалансированная с интенсивностью развития эмоциональной сферы интеллектуальная активность индивида фиксируется в клинике нозологическим диагнозом "шизофрения" (синдром эмоциональной тупости); а явное доминирование эмоциональной сферы над интеллектуальной – как "истерия", либо (при органопатологии структур мозга, отвечающих за интеллект), – как умственная отсталость.
Социокультурными носителями являются речь и другие языки социальной структуры (см. темы "Язык философии" и "Философия языка"). Языков в обществе ровно столько, сколько социальных групп и устойчивых сфер культурной деятельности. В своей совокупности языки образуют такое же устойчивое, но динамическое, неравновесное, асимметрическое, стохастическое, "определенно-неопределенное" образование, как и индивидуальное сознание, но только теперь – в формах "общественного сознания" или мировоззрения, фиксирующих значения и смыслы человеческой жизнедеятельности. Мысленные образы (представления) внешних объектов, отношений между ними, своих отношений с внешними объектами, представлений о собственных мыслях, чувствах и т. д. неотделимы в сознании человека от той особой знаковой системы, которой является любой язык (национальный, обыденный, научный, художественный, язык жестов и язык танца, а также и др.).
Сознание формируется только в обществе. Известно, что у ребенка, чей мозг, организм в целом, нервная система вполне нормальны, сознание не возникает, если он не воспитывался людьми. Телесная организация человека определяет только возможность сознания, которая реализуется в обществе, в общении с людьми и неограниченным
множеством социальных взаимодействий.
Сознание есть сложное синергетическое образование, структурируемое как стохастическая и неравновесная система. Основным качественным признаком
сознания является его идеальность. В современной отечественной философской литературе выражены две противоположные трактовки идеального: субъективистская (Л.И. Дубровский, И.С. Нарский), признающая за идеальное мимолетные психические состояния отдельной личности, не имеющие всеобщего значения для других людей, и объективистская (Э.В. Ильенков), в соответствии с которой идеальное – это всеобщие и необходимые формы знания, "обладающие особого рода объективностью, т. е. совершенно очевидной независимостью от индивида с его телом и душой, принципиально отличающейся от объективности чувственно воспринимаемых индивидом единичных вещей. Именно в последнем смысле "идеальное" фигурирует уже у Платона, которому человечество обязано как выделением этого круга явлений в особую категорию, так и ее названием"[31]. Балет "Лебединое озеро" или театральная постановка "Короля Лира", по логике Э.В. Ильенкова, не могут быть однозначно отнесены к явлениям материального мира, поскольку это – представления и в философско-психологическом, и в обыденном значении этого слова. При этом данные представления (т. е. некоторые идеальные конструкции) понятны и в определенной степени одинаковы
для всех людей, что и свидетельствует в пользу тезиса об "особой объективности" идеального.
Коллективно созидаемый людьми мир духовной культуры, "внутри себя организованный и расчлененный мир исторически складывающихся и социально зафиксированных ("узаконенных") всеобщих представлений людей о "реальном" мире"[32]
– это мир не только индивидуальных, но и коллективных представлений, зафиксированный в языках культуры, но это не действительный мир, такой, как он есть на самом деле.
"Идеальное" соприкасается с материальным, формируется на его основе, но существует в относительной независимости от материального, поскольку зафиксировано в множественных формах структурных взаимодействий, а не в самой "материальной жизни человека". В таком, относительно независимом от организма виде, "идеальное" представлено даже в индивидуальной жизнедеятельности человека.
Наиболее устойчивым структурным основанием этой идеальной системы, позволяющей ей устойчиво существовать в относительной независимости от материального носителя, является двухуровневость сознания. Верхний уровень сознания – сфера рационального (уровень миропонимания в мировоззрении). На этом уровне осознаются проблемы и принимаются интеллектуальные решения. На этом же уровне осуществляется рефлексия. Нижний уровень – сфера бессознательного, сфера интуиции, сфера эмоциональной постановки проблем. Между этими уровнями, разумеется, существует множество временных прямых и обратных связей, однако, несмотря на постоянное взаимодействие, оба уровня достаточно сильно различаются.
4. Проблема бессознательного. Многие действия человека носят автоматический ("машинальный") характер. Человек не всегда способен предвидеть даже очевидные следствия своих поступков. Иногда человек действует под влиянием "просветления" – интуитивно правильно решая сложнейшие и новые для него самого проблемы. Иногда ему снятся кошмары, хотя "наяву" человек чувствует себя здоровым и благополучным, однако при обследовании оказывается, что болезнь уже давно "внедрилась" в организм. В подобных случаях и идет речь о "бессознательном".
Бессознательное – это то, что идеальным образом управляет нашими поступками, но так и не входит в сферу "ясного сознания". В тех случаях, когда человек "доверяет собственному внутреннему убеждению", т. е. сфере бессознательного, мы говорим о наличии у него интуиции. Интуитивное решение – это решение, принятое на бессознательном (неосознаваемом) уровне. При развитой интуиции человек не нуждается в логических доказательствах найденных решений и не перепроверяет их логическим образом, а сразу действует. Интуиция редко ошибается, и потому ее научное исследование представляет и практический, и теоретический интерес.
Однажды один из сотрудников И.П. Павлова показал ему неожиданные результаты эксперимента: у собаки исчез уже выработанный рефлекс лишь потому, что очередной опыт с ней по случайным причинам был поставлен на полтора часа позже обычного времени. "Завтра рефлекс полностью восстановится", – неожиданно для самого себя заключил И.П. Павлов[33]. На другой день сотрудник сообщил ему, что рефлекс, действительно, восстановился. Позже ученый поделился своими раздумьями по этому поводу:
– В чем же состояла моя интуиция? Состояла она в том, что я результат помнил, а процесс мотивировки забыл… Если ты наклонен к адетерминизму[34], то ты долго этот случай не поймешь; а если его разобрать, то очевидно, что дело сводится к тому, что я результат помнил и ответил правильно, а весь свой ранний ход мыслей позабыл. Вот почему и казалось, что это интуиция. Я нахожу, что все интуиции так и нужно понимать, что человек окончательное помнит, а весь путь, которым он подходил, подготовлял, он его не подсчитал к данному моменту.
Одна из наиболее ранних дошедших до нас характеристик интуиции относится к Античности. Это всем известная легенда о том, как Архимед, сидя в ванне, неожиданно открыл путь определения количества золота и серебра в короне сиракузского царя и нагим выбежал на улицу с криком "Эврика!" (Нашел!). Аналогичные случаи описывают не только известные художники, изобретатели и ученые; но В.Ф. Асмус справедливо подчеркивал необходимость различения в проблеме интуиции двух аспектов: 1) вопрос о факте существования интуиции (не выдумка ли это?) и 2) вопрос о правильном объяснении факта интуиции[35]. Легко заметить, что второй вопрос косвенно содержит ответ на первый: объяснять интуицию можно и нужно лишь в том случае, если ее существование признается за достоверный факт. А это, как мы видим из рассуждений И.П. Павлова, проблема.
Анализ истории проблемы интуиции в философии доказывает, что ее существование – факт. Дело в том, что в истории философии проблема интуиции всегда связывалась с рассмотрением двух форм знания: непосредственной и опосредованной. Непосредственным знанием обычно называется такое знание, которое не нуждается в доказательствах, поскольку опирается непосредственно на результаты деятельности органов чувств. Непосредственное знание может быть и "чувственным", и "интеллектуальным", а объединяет эти две формы возможность непосредственного (интуитивного) получения знания, минуя стадию осознания. И "берется" это непосредственное знание из сферы бессознательного.
В целом "проблема бессознательного – это проблема скрытых детерминант сознания, т. е. не представленных в сознании"[36]; это проблема знания, зафиксированного в довербальных понятиях, которые могут быть "развернуты" не только логически последовательным путем переведения их в понятийную форму, но и в виде интуитивных решений. "Довербальные понятия" хранятся в свернутом виде
в сфере бессознательного как результат усвоенного (воспринятого), но не освоенного (не осознанного творческим образом) знания. Внешние воздействия стимулируют деятельность сознания; мотивируют деятельность сознания только те стимулы, которые посылаются самим сознанием в сферу бессознательного.
Идея бессознательной мотивации сознания впервые стала предметом пристального внимания австрийского врача З. Фрейда. Фрейд исходил из представления о детерминированности сознания объективными, но не представленными в опыте самого сознания факторами, а потому бессознательными. Фрейд относил к этим факторам биологические и психологические факторы и считал, что бессознательное (З. Фрейд называл его "Оно") – великая сила, управляющая человеческим поведением. Эту силу распределяет и направляет либидо (от лат. libido – страсть, желание, влечение). Сила и содержание бессознательного проявляется в снах.
Кроме "Оно", по Фрейду, в структуре сознания присутствуют общественные нормы и установки, которые основоположник философии психоанализа назвал "Сверх-Я". Культура, развитие цивилизации предполагают бесконечную работу по отлучению людей от инстинктов и формированию "Сверх-Я". "Сверх-Я" диктует личности, как себя вести, и если желания личности противоречат требованиям "Сверх-Я", эти желания загоняются в глубины подсознания и становятся впоследствии причиной серьезных психических расстройств, поскольку собственно сознание, называемое Фрейдом понятием "Я", становится заложником борьбы "Оно" и "Сверх-я" по принципу "паны дерутся, а у холопов чубы трещат". "Я" страдает в процессе борьбы между "Оно" и "Сверх-Я", следствием чего становится психическое расстройство. Лечение психических расстройств, по З. Фрейду, состоит в укрощении "Оно" и превращении его посредством психоанализа в "Я".
Открыв в структуре сознания три уровня – "Сверх-Я" (нормы культуры), "Оно" (бессознательное, инстинкты) и "Я" (собственно сознание как гармоничный синтез "Оно" и "Сверх-Я") – З. Фрейд напомнил людям о существовании бессознательного, которое по мере развития цивилизации вытесняется, но никогда не может быть вытеснено окончательно. Отсюда и философский пафос Фрейда-врача: найти осмысленный баланс "Сверх-Я" и "Оно" и тем самым дать возможность "Я" свободно и разумно формировать свое бытие, быть жизнеспособным в любых общественных и личных обстоятельствах. Но если следовать логике З. Фрейда, то укротить буйство бессознательного возможно только одним способом: еще более усилив давление на "Оно" культуры. Вряд ли такой подход можно признать абсолютно правомерным, поскольку бессознательное далеко не всегда вредит, а рациональное и соразмеренное с культурными нормами поведение далеко не всегда приносит личности пользу.
В этой связи можно высказать, по-видимому, парадоксальную мысль: чем более совершенен разум, тем более он подвержен заблуждению, и тем более близок по форме и содержанию к нерациональному мышлению. Максимально продуктивные результаты мышления можно получить лишь в том случае, если личность использует в своей познавательной деятельности и сферу бессознательного, и сферу рационального одновременно, а также обладает культурой их оптимизации и гармонизации.
В конце ХХ века широкое распространение получили исследования измененных состояний сознания, связанных с фактом перехода на качественно своеобразный модус организации языковой способности и речевой деятельности. В норме подобные состояния возникают в момент пробуждения или засыпания человека и знаменуют собой паритетное равенство сознания и бессознательного. В подобном состоянии человек становится обладателем особого мировосприятия и специфических, намного превышающих его обычные, способностей. Акцентирование внимания на "измененных состояниях сознания" дало начало возникновению и формированию новых философских систем и научных направлений, например, трансперсональной психологии.
Сегодня ясно, что идея активности познающего мышления несет на себе отпечаток определенных социокультурных реалий. В частности, она обязана тому процессу "активного покорения природы", стремление к которому как имманентное человеческому духу провозгласил Ф. Бэкон. И здесь человеческая история порождает очередной парадокс – именно неудержимая активность человеческого разума, воплощенная в практически-преобразовательной деятельности, на определенном этапе приводит к тому, что Й. Фихте называл "полагание границы самому себе", а русский поэт и мыслитель Грибоедов – "горем от ума". Процесс перехода от незнания к знанию, а от знания – к незнанию носит во многом непредсказуемый характер, и заблуждение в этой связи становится невозможным признавать "просто отклонением от истины".