В XVI веке наблюдается бурный расцвет естественно-научных и, в частности, – анатомических исследований. Наиболее известные ученые в этой области знаний: Андреас Везалий (1515–1564), Мигель Сервет (1509–1553), Габриэль Фаллопий (1523–1562), Реальдо Коломбо (ок. 1516–1559), Андреа Чезальпино (1529–1603) и Фабриций ди Аквапенденте (1533–1613). В том же году, когда Николай Коперник опубликовал работу "Об обращениях", сделавшей "коперниканскую революцию" в науке, Везалий, фламандец по происхождению, профессор из Падуи, отдал в печать работу "О строении человеческого тела". Эта книга, основанная на личных наблюдениях автора, была первым скрупулезным описанием человеческой анатомии из когда-нибудь известных человечеству. Она была иллюстрирована учеником Тициана Яном Стевензооном ван Калькаром и разошлась по всей Европе в тысячах экземпляров. В этой книге Везалий опровергал незыблемый античный авторитет – Галена – в части описаний строения сердца. (Гален считал, что кровь перетекает из правого желудочка сердца в левый через разделительную перегородку, называемую мембраной). Но Везалию не удалось объяснить движение крови в теле человека. Не удалось это сделать и остальным известным анатомам, которые выдвигали разные версии: Корвет (впоследствии отправленный на костер Кальвином) предположил, что кровь попадает из правого резервуара в левый через легкие; Коломбо утверждал, что "кровь попадает в легкие через артериальную вену, а потом, смешавшись с воздухом, проходит через венозную артерию к левому сердцу"; Андреа Чезальпино предположил, что кровеносные сосуды берут свое начало от сердца (а не от печени, как считал Гален) и переносят кровь во все части тела.
Фаллопий, продолжая традицию Везалия, описал каналы, ведущие от яичников к матке (они и по сей день носят его имя), а Бартоломео Евстахий (противник Везалия и последователь Галена) изучал, среди прочего, проток, ведущий от уха к горлу, который с тех пор именуется евстахиевой трубой.
Анатомические исследования претерпели значительные изменения после опубликования У. Гарвеем работы "О движении сердца", в которой излагалась теория кровообращения. Революционное значение труда Гарвея определялось, по крайней мере, тремя причинами: во-первых, закончилась галеновская традиция; во-вторых, были заложены основы экспериментальной физиологии; в-третьих, теория кровообращения, воспринятая Декартом и Гоббсом, стала наиболее прочным основанием философской механистической парадигмы.
Хотя Гарвей и говорит, что "сердце можно… считать основой жизни и солнцем микрокосма", он систематизирует результаты предыдущих анатомических исследований в пределах строго механистской модели: "Таково… истинное движение крови… кровь из левого желудочка сердца выталкивается и распределяется через артерии внутри организма, в каждую из его частей, а пульсациями правого желудочка кровь выталкивается в легкие через артериальную вену; и обратно, через вены кровь стекается через полую вену к правому желудочку, а через упомянутую венозную артерию она стекается из легких в левый желудочек, как мы уже указали выше". Сердце воспринимается как насос, вены и артерии – трубы, кровь – как жидкость, движущаяся под давлением, а венозные клапаны осуществляют ту же функцию, что и клапаны механические. Опираясь на эту механистическую модель, Гарвей опроверг французского врача Жана Фернеля (1497–1559). Анатомируя трупы, Фернель увидел, что артерии и левый желудочек сердца пусты, и заявил в работе "Всеобщая медицина" (1542), что эти пространства заполняло "эфирное тело", жизненный "дух", исчезавший со смертью человека. Гарвей пишет: "Фернель, и не только он, утверждает, что эти духи – невидимые субстанции. … Необходимо сказать, что мы в ходе анатомических исследований ни разу не обнаружили никакого духа ни в венах, ни в нервах, ни в какой другой части организма".
Теория Гарвея представляет собой важный вклад в механистическую философию. Декарт распространит на все живые существа его идею (уже высказанную Леонардо да Винчи и присутствующую у Галилея) о живом организме как прямом аналоге механизма. Именно эта идея затем ляжет в основу исследований Альфонсо Борелли (академика, профессора математики из Пизы), в монографии которого "О движении животных" (1680 г.) описана статика и динамика тела; рассчитана сила, развиваемая мускулами при ходьбе, беге, прыжках, поднятии тяжестей, внутренних движениях сердца. Борелли выявлена мускульная сила сердца и скорость крови в артериях и венах. Согласно Борелли, сердце функционирует как цилиндр с клапанами, а легкие – как два меха. Теми же средствами Борелли проанализировал полет птиц, плавание рыб и скольжение червей[6].
Доказанная Гарвеем теория кровообращения дала важный результат. Но, как любая теория, она решила одну проблему, но создала другие. Теория Гарвея предполагала наличие капиллярных сосудов между артериями и венами, но Гарвей их не видел:
для этого необходим
был микроскоп. С помощью микроскопа кровь в капиллярах легких
лягушки обнаружил Марчелло Мальпиги (1628–1694). Роберт Бойль
(1627–1691) с помощью того же микроскопа и подкрашенных жидкостей и воска установил направления капилляров; а "отец" микроскопов Антон Левенгук (1623–1723) наблюдал движение крови в капиллярах хвоста головастика и лапки лягушки.
Западно-европейская философия Нового времени, таким образом, – совершенно специфическая традиция философствования. В ее основе – попытка соединить античный физикализм и логицизм эпохи средневековья. Характерным является представление о философии как о форме рационально-теоретического сознания, с помощью которой возможно объяснить самые разнообразные явления духа и действительности. В основе данной модели мира лежит систематическое и целостное объяснение Бытия, которое базируется "на глубоком чувстве естественной упорядоченности мироустройства, наличия в нем гармоний и порядков (доступных рациональному постижению")[7].
Естественная (заданная бытием) упорядоченность мира выступала предметом и целью познания и одновременно предопределяла методы постижения истины. Экспериментальные науки приобрели статус абсолютного критерия истинности. Но если возможно экспериментировать, например, с лапками лягушки или головастиками, то исследование звездного неба требовало иной методологии в рамках заданного подхода.
Поскольку в астрономии, также как и в биологии, применяется гипотетико-дедуктивный метод и с помощью понятий говорится о материальных телах и их движении, мыслителям Нового времени пришлось переосмыслить понятие "опыт". Вот их основные взгляды на природу опыта:
1. Говоря о жизненном опыте, мы не подразумеваем систематического наблюдения или экспериментирования, а имеем в виду уникальные для каждого человека его непосредственные воспитание и образование (эта концепция опыта чаще всего используется в психологии). При подобном понимании опыта обычно имеется в виду развитие понятий и приобретение компетенции и подразумевается наличие "открытого" и "скрытого" знания, приобретенного опытным путем.
2. В науке опыт предстает в форме систематического наблюдения или эксперимента. Такой опыт в полном объеме может быть подвергнут интерсубъективному контролю со стороны общества. На основе такого опыта человек в состоянии формулировать гипотезы, которые могут быть ослаблены или усилены путем наблюдений и эксперимента. Другими словами, в этом случае можно проводить исследования с помощью гипотетико-дедуктивного метода.
3. В некоторых случаях мы может влиять на условия проведения научного опыта. Человек может предвидеть, какие факторы при наблюдениях или экспериментах он хочет видеть постоянными, а какие для него несущественны: например, он может заниматься не наблюдением произвольно падающих предметов, а выбирать высоту падения, массу и/или объем падающих предметов, и т. п. Можно систематически менять высоту, объем или массу падающих тел и т. д. Подобное отношение к опыту требует владения определенными способами мышления и действия.
На основе этих замечаний проблема борьбы вокруг картины мира, развернувшаяся в астрономии XVI века, может быть осознана более отчетливо.
Как известно, Николай Коперник (1473–1543) предложил астрономическую модель с Солнцем в качестве центра планетной системы. Предложенная им гелиоцентрическая система противоречила господствовавшей тогда в науке геоцентрической системе Птолемея (последняя признавалась Церковью). Однако именно коперниковская модель привела в эпоху ренессанса и Реформации к подрыву авторитета церкви и аристотелевской традиции. Коперник, впрочем, не стремился к этому. Он только опубликовал, по настоянию друзей, работу "О вращениях небесных сфер". Но именно коперниковское учение вызвало острейшие интеллектуальные дискуссии и привело к революции в науке Нового времени.
Гелиоцентрическая система оказалась революционной не только для церкви и аристотелево-птолемеевской традиции. Она революционизировала и представления о непосредственном жизненном опыте. Коперник научил человечество дистанцироваться от опыта, в центре которого человек находится, и смотреть на мир совершенно с другой стороны. Это рефлексивное дистанцирование от опыта и называется сегодня "коперниковской революцией". Кант использовал эти обстоятельства для нового обоснования человеческого познания; Ч. Дарвин – для создания эволюционной теории; З. Фрейд – для создания учения о бессознательном. Иными словами говоря, благодаря Копернику человек научился смотреть на самого себя и свое место в мироздании совершенно другими глазами. Произошло "онаучивание" точки зрения человека на самого себя [8].
Новая картина мира разрушала представление об абсолютном совершенстве небесных сфер и содержала возможность нового, положительного самопонимания. Именно в коперниковской картине мира кроются корни научно обоснованной веры в прогресс, которой характеризуются Просвещение и все последующие эпохи. Эта вера не безукоризненна с современной точки зрения, но в ней присутствует заряд, инициировавший бурное развитие естественно-научных представлений и философии Нового времени.
Гоббс, Декарт, Лейбниц, Спиноза и др. мыслители эпохи активно использовали результаты коперниковской революции для создания новых философских систем. Но перед теми, кто был воодушевлен механистическими и материалистическими понятиями, возникла дилемма. С одной стороны, человек воспринимает не сами вещи, а их качества (чувственные качества: цвет, запах, объем, вкус) и ментальные явления ("Я", "Вы" в противоположность "этому столу" или "этому дереву"). Но если единственно правильной является механистическая (материалистическая) картина мира, то ментальные явления и качества объективно не могут существовать. Поскольку душа и чувства человека, все-таки, существуют, возникли новые философские системы, объясняющие их и встраивающие представления о душе и мышлении человека в уже проверенные теоретические знания.
В зависимости от степени приверженности механистическим понятиям, мыслители того времени решали эту дилемму по-разному. Наиболее ортодоксальный сторонник механистической картины мира Гоббс сформулировал концепцию материалистического монизма: он счел, что и качества, и ментальные явления в своей основе материальны и механистичны. Декарт встал на дуалистическую позицию и попытался создать философию, в которой дух (душа) и материя занимали равноправное положение и не взаимоисключали друг друга. По существу, Декарт поступил согласно пословице – чтобы овцы были целы, и волки сыты. В соответствии с концепцией Декарта, природа соответствует механистическим и материалистическим представлениям, а душа – нет, причем обе субстанции взаимодействуют друг с другом. В результате Декарт столкнулся с логической дилеммой, поскольку постулировал определенное тождество двух факторов, определенных им же как качественно разные.
Можно было попытаться избежать этой дилеммы, введя утверждение, согласно которому корреляция между душой и телом осуществляется посредством временного´и пространственного параллелизма двух субстанций (психофизический параллелизм), но существующая монистическая парадигма не позволила Декарту увидеть такую возможность.
В целом для философии Нового времени характерно стремление ввести в философское познание простой, ясный, почти математический метод, что нашло отражение и в терминологии того периода: "геометрический метод Спинозы", методы точных наук Локка, математический метод Декарта, математическое естествознание и априорные схемы Канта, интеллектуальная интуиция Фихте и т. д. "Классики буквально одержимы идеей простоты, рационального устройства мира, вытекающего из некоторых очевидностей ума, вовлеченного в деятельность созидания предметов и порядков"[9].
Конкретно-историческими пластами классической философской традиции выступают следующие направления:
1. Философия Просвещения (начало XVII – конец XVIII вв.):
а) Рационализм (Р. Декарт, Б. Спиноза, Г.В. Лейбниц); б) Эмпиризм
(Т. Гоббс, Дж. Локк, Дж. Беркли); в) Французское Просвещение
(Б. Паскаль, Ф.М. Вольтер, Ш. Монтескье, Ж.Ж. Руссо, Ж.О. Ламетри,
П. Гольбах, К. Гельвеций, Д. Дидро).
2. Немецкий идеализм (начало XVIII – середина XIX вв.):
В. Гумбольдт, И. Кант, Й.-Г. Фихте, Ф.Д.Е. Шлеймахер, Ф.В. Шеллинг, Г.В.Ф. Гегель.
Основные направления современной западной философии требуют отдельного осмысления и обсуждения, поскольку мыслители Просвещения и немецкой классической философии ввели в категориальный аппарат философии сложнейшие категории развития, субъективности и объективности, рационализма и иррационализма, смысла познания и др.