История этнических идей и истоки этнической психологии.Этнопсихологию некоторые авторы называют психологической антропологией, апеллируя при этом к представлению о своеобразной "характерологии" того или иного народа, образовавшейся в результате исторически длительного развития на основе географических и культурных обстоятельств их жизни [Лурье, 1997]. Это представление берет начало от очевидного утверждения, что "все народы различны". Утверждение это всегда было интересно этнографам, историкам, антропологам, социологам, а в последнее время им заинтересовались и психологи.
В начале знакомства с новой самостоятельной предметной сферой закономерно обращение к истокам науки. И как обычно, наибольший интерес вызывают пионерские идеи и их авторы, наметившие пути к дальнейшему всестороннему познанию этнопсихологического своеобразия людей.
Из наиболее древних известных авторов первым, как правило, называют античного историка Геродота (490-425 гг. до н.э.), который в своих путешествиях проявлял неизменный интерес к народам, населявшим отдаленные территории. Он описывал нравы, религию, искусство и повседневную жизнь необычных для него людей на фоне картин окружающей их природной среды: "Подобно тому, как небо в Египте иное, чем где-либо в другом месте, и как река у них отличается иными природными свойствами, чем остальные реки, так и нравы, и обычаи египтян почти во всех отношениях противоположны нравам и обычаям остальных народов"[Геродот, 1972, с.91]. Этнографические очерки Геродота до сих пор вызывают научный интерес, так как описывают "варваров" (а это, в понимании древних греков, все не-эллины) в их среде и с их специфическими личными качествами, которые объяснялись большей частью особенностями климата и образа жизни.
Приблизительно в то же время врач и основатель медицинской географии Гиппократ (460-377 гг. до н.э.), обобщая собственные наблюдения, выдвинул первое общенаучное этнографическое предположение, согласно которому все различия между народами (в том числе их поведение и нравы) преимущественно связаны с географическим положением и климатом мест их обитания.
Далее, вплоть до эпохи Великих географических открытий, образы людей и картины их жизни при описании "заморских стран" представлялись путешественникам в большей степени сказочно (чудесно-странно или страшно); и лишь в XVIII в. этнографические наблюдения вновь оказались приближены к научным. А когда были обнаружены очевидные различия в интеллекте у аборигенов и завоевателей-миссионеров, науке пришлось всерьез задуматься о том, что же формирует столь существенные этнические различия людей — природа, культура или место и значение истории народа в общей истории развития цивилизации.
Проблему этничности, представляемую со временем все более важной и значительной, пытались разрешить французские просветители, обусловливая ее многими и разнообразными факторами. Так, Ш. Монтескье
(1689-1755) полагал, что "многие вещи управляют людьми: климат, религия, законы, принципы правления, примеры прошлого, нравы, обычаи; как результат этого образуется общий дух народа"[Монтескье, 1955, с. 412]. При этом на первое место он все-таки поставил климат (по его мнению, народы юга робки и ленивы как старики, но наделены живым воображением, а народы севера отважны как юноши и мало чувствительны к наслаждениям именно по внешним природным причинам), хотя считал, что в ходе истории непосредственное влияние климата ослабевает, а действие других причин усиливается. Если "над дикарями властвуют почти исключительно природа и климат", то "китайцами управляют обычаи", а в Японии "тираническая власть принадлежит законам" — так писал Ш. Монтескье.
В немецкой философии об идее народного духа размышлял И.Г. Гердер (1744-1803), но упоминал о нем не как о всеобъемлющем своеобразии народа, а среди других особенностей — языка, предрассудков, музыки и т.п. Он говорил и о климатических факторах, но при этом акцентировал влияние образа жизни и воспитания, общественного строя и истории. Подчеркивая трудности познания психического склада народа, И.Г. Гердер писал: "надо жить одним чувством с нацией, чтобы ощутить хотя бы одну из ее склонностей" [Гердер, 1959, с. 274]. Так он представил главную методологическую особенность этнопсихологии — необходимость изучать культуру изнутри, как бы сливаясь с ней и проникаясь народными чувствами для правильного понимания народных "мыслей и дел". На первое место среди этнических исследовательских источников И.Г. Гердер ставил фольклорное творчество, поскольку мир народной фантазии, по его мнению, наилучшим образом отражает народный дух.
Свой вклад в развитие представлений о народном духе также внесли в науку философы: Д. Юм (1711-1776, Шотландия), И. Кант
(1724-1804, Германия) и Г.В.Ф. Гегель
(1770-1831, Германия). Они не только анализировали факторы, влияющие на дух народа, но и высказывались по поводу особенностей конкретных народов, создавая их "психологические портреты".
Научные традиции этнических исследований.Научные подходы к этнопсихологической проблематике активно разработывались учеными Америки, Европы и России в конце XIX — середине XX в. Представим подробнее основные идеи, которые стали основополагающими для современной этнопсихологии.
Германская этнопсихологическая мысль начала развиваться под влиянием всплеска общегерманского национального самосознания. Первой вехой на этом пути был выпуск специального печатного издания под названием "Журнал психологии народов и языкознания". Его основатели М. Лацарус и Г. Штейнталь уже в первом номере (1859) представили аргументы в пользу необходимости новой науки — психологии народов. Наука призывалась выявить "законы душевной жизни" общностей, в которых люди действуют как единое целое (например, политических, религиозных и этнических общностей); особенно интересными для познания объявлялись феномены, которые позволяют людям чувствовать себя одним целым, независимо от сословного происхождения. Психологическое единство или "народный дух", трактуемый одновременно как психическое сходство индивидов и самосознание народа, предполагалось обнаружить в языке, нравах, обычаях, традициях и даже в "песнопениях" [Штейнталь, 1960, с. 115].
В ответ на объявленные журналом программные намерения по исследованию народного духа В. Вундт представил научному сообществу свою работу "Психология народов" (первая статья на эту тему вышла в 1886 г.; в период 1900-1920 гг. были написаны и изданы 10 томов; в 1912 г. в сокращенном виде работа появилась в России). Вначале В. Вундт поддержал М. Лацаруса и Г. Штейнталя, которые психологию народов ничем от индивидуальной психологии не отличали, предполагая ее феномены всецело принадлежащими индивидуальной психике и индивидуальному сознанию. А затем стал последовательно проводить собственные идеи о существовании интерсубъективных феноменов, которые рассматривал не как порождения индивидуальной психики, но как созданные исключительно в совместном существовании и взаимодействии людей феномены (например, общие представления, чувства и стремления людей).
Таким образом В. Вундт сузил предметность психологии народов, но одновременно и противопоставил ее другим наукам как науку с самостоятельным предметом. В качестве объекта новой науки В. Вундт рассматривал только язык, мифы и обычаи; все остальные объекты он предполагал сводимым к ним, и в частности, искусство, науки и религии он предлагал рассматривать только в их мифологических истоках. Основным методом при этом закономерно становился анализ конкретно-исторических продуктов духовной жизни, которые В. Вундт предлагал изучать посредством обнаружения психологических причин их культурных особенностей и закономерных исторических изменений. При этом, как полагал В. Вундт, такой психокультурный феномен, как язык,сможет помочь обнаружить общую форму живущих в душе народа представлений и законы их связи; мифы покажут широкую панораму первобытного миросозерцания, начатки религии, первичное содержание этих представлений в обусловленности их чувствами и влечениями; обычаи
продемонстрируют образцы возникших из этих представлений поступков, характеризующихся общими направлениями воли и зачатками правового порядка [Вундт, 1998].
Российская традиция этнических исследований начинала свое развитие в Русском географическом обществе, где она получила название "психическая этнография". Термин предложил Н.И. Надеждин (1804-1856); согласно термину и замыслу предполагалось изучение духовной стороны человеческой природы в виде умственных и нравственных способностей народов, которые обнаруживаются не только в повседневных ситуациях, но и в фольклорных источниках — былинах, песнях, сказках, пословицах.
В 1847 г. под эгидой Общества начала работу программа изучения этнографического своеобразия народов, населяющих Россию (7 тыс. экземпляров программы было разослано по губерниям). Собирателями сведений стали добровольные помощники, среди которых были чиновники, учителя, священники, помещики. Рукописи содержали сведения о народном быте, семейных отношениях, воспитании детей; фактологический материал сопровождали исследовательские наблюдения о характере и нравственных особенностях народа. Некоторые рукописи были сразу опубликованы, по небольшой их части были составлены обобщающие отчеты, но основная масса разнообразного и интересного материала до сих пор находится в архивах и все еще ждет внимания ученых.
Первая попытка совмещения этнических данных с психологическими была предпринята правоведом, историком и философом К.Д. Кавелиным
(1818-1885). В свое время он принял участие в программе географического общества, но, не удовлетворившись результатом, высказал мысль о возможности объективного изучения народной психологии не столько по описаниям, сколько по продуктам духовной деятельности (памятникам культуры, фольклорным источникам и т.п.). В качестве специального методологического приема, способствующего установлению общих законов психической жизни народа, он предложил исследовать схожие этнопсихологические явления у разных народов или одно явление у одного народа, но в разные исторические эпохи [Кавелин, 1872].
Этнопсихологические идеи в России разрабатывались не только историками и этнографами, но и языковедами. Например, А.А. Потебня (1835-1891) предложил оригинальную концепцию языка, основанную на изучении его психологической природы. По мнению ученого, именно язык обусловливает приемы мышления человека, и поэтому у разных народов мысль формируется своим, отличным от других, способом; а это в свою очередь всецело определяет так называемую "народность", отличающую один народ от другого. Древнейшие народные традиции А.А. Потебня тоже предлагал обнаруживать в языке, а не в истории, так как происхождение языка ведет за пределы любого исторического сознания.
Опыт создания этнопсихологии как отдельной и самостоятельной науки был осуществлен в 20-е гг. XX в. Г.Г. Шпетом (1879-1940), который вместе с Г.И. Челпановым стал инициатором создания кабинета "этнической и социальной психологии" при историко-филологическом факультете Московского университета. В 1927 г. Г.Г. Шпет изложил собственные этнопсихологические взгляды в книге "Введение в этническую психологию". Эта книга была по сути философским обоснованием новой науки, но продолжения, к сожалению, не имела, так как в 1935 г. Г.Г. Шпет был арестован НКВД и в 1937 г. расстрелян. Тем не менее вклад этого ученого в этнопсихологию оказался для науки существенным.
Полемизируя с В. Вундтом, Г.Г. Шпет настаивал на том, что продукты духовной культуры не могут быть объектом психологического исследования, так как не имеют в себе никакого психологического содержания; но объектом может и должно быть признано отношение человека и общества как к самим продуктам культуры, так и к смыслу культурных явлений. Именно это отношение народа к им же созданным культурным явлениям, по мнению Г.Г. Шпета, должна в первую очередь изучать этнопсихология [Шпет, 1996].
Американская этнопсихология получила первичный импульс к развитию благодаря представителю германской науки: идеи В. Вундта привез в Америку Ф. Боас
(1858-1942). В Колумбийском университете, где он преподавал, для исследования "народного духа" широко использовались психологические идеи З. Фрейда, К.Г. Юнга, Э. Фромма, А. Маслоу. В результате целенаправленной работы в Америке в начале 30-х гг. XX в. сложилось интересное исследовательское направление "Культура и личность", занявшее пространство между психологией и культурной антропологией.
В 1932 г. появилась статья ученицы Ф. Боаса, Р. Бенедикт
(1887-1948), "Конфигурации культур" с новаторской идеей фундаментального различения культур между собой сообразно доминированию в них разнонаправленных тенденций развития. При разработке концепции Р. Бенедикт ориентировалась на мнение Ф. Ницше о необходимости различать так называемые аполлонические и дионисические культуры; характерология первой была определена выраженной во всем умеренностью, сбалансированностью чувств, ритуализированностью повседневной жизни; характерология второй предопределяла позиции крайностей во всем, в том числе выход за пределы здравого смысла и разрушение рутины повседневности посредством трансовых состояний наркотического происхождения.
Ориентированное только на идеи психоанализа этнологическое направление возглавил А. Кардинер (1891-1981). В Нью-Йоркском психоаналитическом институте им был организован семинар, который сыграл важную роль в теоретическом становлении программы "Культура и личность". Как психоаналитик Кардинер обратил внимание науки на особенности не столько воспитания, сколько ухода за маленькими детьми в разных культурах (пеленание, навыки гигиены, способы прекращения грудного вскармливания и т.д.). Эта идея метафорически закреплена в известном афоризме "Ребенок — отец человека" и хорошо соотносится с методологической уверенностью психоаналитиков в том, что деформации личности взрослого человека сообразны негативному опыту его детства.
В рамках психоаналитических исследований А. Кардинер также обнаружил, что причинная связь между личностью и культурой может оформиться в отдельном социуме как доминирующий тип личности или так называемая базовая личность. Но в ходе разработки идея базовой личности была представлена понятийно слишком широко и стала неопределенной: от трактовки ее кактехники размышлений или стиля жизни, посредством которого человек получает защиту, уважение, поддержку, одобрение в обществе, вплоть до чувств, мотивирующих согласованное поведение (например, чувства вины или стыда, чувств солидарности и т.п., включая сюда даже отношение к сверхъестественному).
Ближайший сподвижник А. Кардинера, Р. Линтон
(1893-1953), абстрактному понятию базовой личности предпочел более конкретное понятие модальной личности, которое он представил как продукт взаимодействия биологического наследия человека (врожденных способностей) и жизненного опыта членов группы, обусловливающий форму выражения индивидуальных способностей и, в некотором роде, управляющий их развитием.
Несмотря на сверхинтересную теоретическую идею, названные модели так и не нашли практического применения, так как современное общество не гомогенно и существуют несопоставимые различия между жителями города и деревни, представителями различных социально-экономических страт, поколений и т.п., что мешает четко оформить базовую или модальную модель личности в конкретном социальном сообществе. В итоге получила развитиеконцепция мультимодальных обществ, согласно которой каждый народ обычно представлен не одной, а несколькими модальными личностями и переходными формами между ними.
Объект, предмет, основные понятия и категории этнопсихологии.Сообразно привычному раскрытию наименований дисциплин, этнопсихология — это наука о психологии этносов или наука о народной душе. Но то, чему эта наука себя посвящает, не может трактоваться однозначно из-за неопределенности термина "этнос"; к тому же сами исследователи тоже по-разному называют науку, которой они занимаются: психология народов, психологическая антропология, сравнительно-культурная психология, культурантропология и т.д., — хотя все разрабатывают сходные этнокультурные феномены.
Что же все-таки изучает современная этнопсихология? Каков ее предмет? Для того чтобы ответить на эти вопросы, необходимо определить главное этнопсихологическое понятие, которое указывает одновременно на выделенный для исследования объект и на его предметные особенности. Поэтому обратимся к исследовательскому разнообразию трактовок слова этнос, которое в словарях определено как "исходная человеческая общность", но при этом какова его суть — природная или социально-историческая — так и не удалось выяснить. На сегодняшний день научное сообщество поддерживает две версии происхождения этноса и этничности, принятые многими как наиболее правдоподобные.
1. Версия географа и историка Л.Н. Гумилева представляет этнос как более природное и географическое явление, но при этом обязательно опосредованное материальной и духовной культурой, обеспечивающей ресурсное выживание и максимально удобное обитание человека именно в этой природной среде. Согласно версии, этничность как главный признак этноса наследуется посредством воспитательной модели; так задается особая внутренняя структура и оригинальный стереотип поведения этническому коллективу, что помогает противопоставить этнос всем прочим аналогичным коллективам как Мы и не-Мы.
2. Версия этнографа Ю.В. Бромлея определяет этнос как более социальное и историческое явление, обозначенное самоназванием людей и сформированное преимущественно экономической и политической общностью. При этом этничность как особое качество этноса воплощается в способах социального восприятия, с помощью которых люди познают и распознают созданные ими социальные объекты и связи между ними.
Очевидно, что версии представлены кардинально различным образом; каждая имеет свою доказательную базу и своих сторонников. Но, разделенные приверженностью к той или иной трактовке, все этнологи и этнопсихологи тем не менее оказываются едины во мнении, что этнос связывают такие объективные характеристики, как язык, обычаи, нравы, мифы, религия, которые в подвижном единстве любой этничности создают уникальные социокультурные комплексы.
Современная исследовательская методология ориентирована на конструкционистскую и инструменталистскую модели анализа этнических общностей. В конструктивистской модели культурное единство этнической группы рассматривается не как первичная характеристика, но как результат и даже смысл ее существования — эту мысль впервые высказал норвежский ученый Ф. Барт в своем классическом труде, предложив понимание этнической группы как особой формы социальной организации, структура которой создается в процессе социальной категоризации [Барт, 1995]. С позиций конструкционизма этнические общности — это группы, изменяющиеся в результате исторических, экономических и политических обстоятельств и ситуативных воздействий, границы между которыми имеют преимущественно "договорной" характер. Инструменталистский подход, особенно распространенный в политологических исследованиях межэтнических отношений трактует этничность как идеологию, создаваемую элитой для мобилизации масс в борьбе за власть.
Для психологического подхода важны все факторы, которые реально участвуют в создании этнической идентичности, отраженной в самосознания народа. С этой точки зрения важно определить некоторые значимые признаки, на основании которых человек причисляет себя к той или иной этнической общности (так называемые этнодифференцирующие признаки, согласно признаваемые всеми). И это могут быть самые разные признаки: язык, ценности, нормы, историческая память, религия, представления о родной земле как земле предков, национальный характер, народное искусство, но может быть и форма носа, характерное телосложение, особые манеры и церемонии в общении и т.п. При этом главным признаком остается субъективное ощущение или вера людей в то, что они связаны между собой естественными связями в некую группу, в которую входят не все жители Земли.
Из сказанного можно сделать вывод, что этнос как объект для этнопсихологии это, прежде всего, группа людей, осознающих себя ее членами на основе любых признаков, воспринимаемых как естественные и устойчивые этноидентифицирующие характеристики.Соответственно предмет современной этнопсихологии, предопределяется тем, что она призвана обнаруживать и изучать закономерности проявления и развития национально-психологических особенностей людей как представителей конкретных этнических общностей, включая национальное своеобразиеих жизненных потребностей, норм и ценностных ориентаций, а также разнообразие особых поведенческих стереотипов, обусловленных как ходом исторического развития, так и географическими обстоятельствами привычного обитания конкретной этнической группы.
Сообразно объекту и предмету формулируются исследовательские задачи.
1. Обобщение и осмысление данных о факторах и источниках формирования национально-психологических особенностей.
2. Исследование национально-дифференцированных характеристик мотивационной, интеллектуально-познавательной, эмоционально-волевой, коммуникативной и иных сфер определенных этнических групп.
3. Сравнительное (кросс-культурное) изучение этнопсихологических особенностей различных народов мира с целью выявления наиболее общих закономерностей проявления этнической психики.
4. Выявление этнической детерминации поведения (реагирования, общения, взаимодействия) у различных социальных групп — классов, страт, конфессий, государств с целью анализа специфики их функционирования.
5. Исследование влияния этнических особенностей на развитие самосознания конкретных людей, влияния народных черт на особенности мировосприятия и миропонимания, на характер занимаемых социальных позиций и смысложизненные ориентации.
6. Развитие диагностического и коррекционного ресурса в прикладных и практических отраслях (педагогике, образовании, психотерапии, средствах массовой информации, в социальных институтах — семье, школе, армии).
Современное положение и перспективы развития этнопсихологии.В результате политических и социальных процессов последних лет в этнопсихологии произошли значимые научные сдвиги: первое полномасштабное исследование было проведено в 1982-1985 гг. Г. Солдатовой-Кцоевой в Институте психологии АН СССР; первая конференция состоялась в 1988 г., по ее материалам была издана в 1991 г. коллективная монография "Социально-психологические проблемы межнациональных отношений". Секция этнической психологии при Российском психологическом обществе провела в 1997 г. на базе Института этнологии и антропологии РАН конференцию, в которой приняли участие около 100 специалистов.
В докладе организатора конференции Н. Лебедевой прозвучал интересный вывод, сделанный в результате аналитического обобщения многих эмпирических работ по этнопсихологической проблематике: в норме в групповом сознании существует прочная устойчивая связь между позитивной этнической идентичностью и этнической толерантностью; связь эта подтверждается многими корреляционными связями, но она может разрушаться или приобретать инверсный характер при активизировании механизмов психологической защиты в неблагоприятных социально-политических условиях. На этом выводе базируется неординарный психологический постулат: чем более развито у группы чувство самоценности и самоуважения, тем она более терпимо относится к другим группам. Вывод интересен тем, что долгое время в психологии была представлена и считалась не требующей доказательств противоположная точка зрения: чем выше самоценность, тем ниже толерантность.
Теоретическое развитие современной этнопсихологии определено интенсивными разработками внутри методологического пространства, обозначенного понятиями "социум", "культура", "этнос", "психика". Сообразно методологическим установкам психологии на познание сущностных глубин психики человека и всеобщему интересу к социокультурным контекстам оформления бытийной специфики человеческого, у этнопсихологии наметились как основополагающие следующие исследовательские тенденции:
· поиск универсалий человеческого поведенияв кросс-культурных исследованиях с целью установления всеобщих для феномена homo sapiens закономерностей ("индивидуализм-коллективизм" "агрессивность-враждебность", "ненависть-любовь", "одиночество-привязанность-общение" и т.п.). Это направление получило наименование Etic—подход;
· поиск этнических особенностей (уникалий) поведения в одном этническом сообществе, выявление при этом содержательного этнокультурного симптомокомплекса из большого количества разнородных факторов — языка, культуры, истории, географических особенностей территории и т.п. Это направление получило наименование Emic—подход.
Сохраняя приоритеты в познании процесса этнической дифференциации человечества, многие этнопсихологи сейчас ориентируются на интегральный синтез в исследовании этноспецифического бытия человечества сообразно вариативности этических принципов в различных сферах современной жизни, включая поиск "этнического" через субъективное осознание индивидом своей этничности. Будущее науки связывают с использованием всех известных научно-исследовательских подходов для раскрытия и понимания систематических связей между психологическими и культурными переменными при изучении и сравнительном анализе этнических общностей.