Святилища ориньяка

В настоящее время скальные навесы Дордони имеют лишь небольшие козырьки, но в ориньяке убежища имели довольно значительную глубину. Насколько можно судить по сохранившимся стратиграфическим разрезам, а также нетронутым участкам отложений, глубина составляла в среднем около десяти метров в Бланшар, Кастане, Пато, Лоссель, около шести – в Ля Ферраси, чуть более четырех метров в Пуассон и Селье. Средняя высота составляла около
4–5 метров, но, например, в Пуассон, она не доходила и до трех.

Протяженность навесов различна, но в среднем составляет около 20 м (20,75 м Бланшар, почти 30 м Кастане, немного больше 20 м совместно Пуассон и Ларте, примерно столько же и Ля Ферраси). Выделяется Большой навес Лоссель, ориньякский слой которого протянулся почти на 100 м.

Ориньякские святилища ориентированы на солнечную сторону: на юг (Ля Ферраси, Пуассон, Лартэ, Лоссель), юго-запад (Бланшар, Кастане), запад (Пато), юго–юго-восток (Белькэр, Селье).

Стены и своды навесов были покрыты красной краской, поверх которой нанесены черные рисунки. Оценить содержание этого декора достаточно трудно, но во всех случаях, когда возможно хотя бы приблизительно разобрать изображения, речь идет о полных фигурах животных. Наскальная живопись была, видимо, сконцентрирована в глубине, но в Ля Ферраси свод был, скорее всего, украшен до внешнего края360.

Масштабы ориньякской наскальной живописи были весьма значительны. По крайней мере, в Пато обнаружен целый слой из отшелушившихся от стены и свода плиток со следами краски. Свод навеса Пуассон, представляющий из себя не более чем небольшую нишу, был, видимо, разрисован полностью, но сомнительно, что таким же образом обстояло дело и в стометровом Лоссель. В любом случае на стенах и сводах располагались не отдельные образы, а многометровые живописные псевдополихромные панно. Быть может, основную площадь занимали не изображения как таковые, а простое покрытие камня красной краской.

Насколько можно судить по отрывочным сообщениям первооткрывателей, декорированные блоки концентрировались ближе к внешней границе навеса или даже находились за пределами накрытой козырьком площадки. Декорированные блоки не всегда входили в структуру святилищ: так, в слое ориньяка I Ля Ферраси были найдены только следы наскальной живописи361, но, возможно, другие элементы святилища просто не были опознаны.

Количество блоков в структуре святилищ различно (табл. 1). При этом выделяются Бланшар и Кастане, но, возможно, общее количество блоков распределяется по двум ориньякским слоям, присутствующим на этих памятниках. Хотя расположение блоков не всегда известно, можно сказать, что они как-то группировались. Недалеко друг от друга располагались блоки «С», 1 и 2 из слоя ориньяк II Ля Ферраси362. Наибольший интерес представляет слой ориньяка III из того же местонахождения. По крайней мере пять из девяти блоков (блоки 5, 6, 7, 8 и 20; рис. 52, 53, 54, 56, 57) были найдены за границей свода. При этом два: блок 8 с вульвой и «демоном», блок 5 с контуром головы и спины животного располагались «у внешнего края слоя»363, три блока: два с вульвами (6 и 7) и блок 20 с шестьюдесятью купулами находились рядом (блок 20 «на небольшой дистанции» от блока 7, а блок 6 «едва ли в 0,5 м» от него же364).

Таблица 1

Декорированные блоки на ориньякских святилищах

1 Точно не известно в каком слое были найдены блоки Бланшар
и Кастане.

2 Более точного определения в специальной литературе не встречается. Типичный ориньяк или ориньяк stricto sensu включает в себя ориньяк I и II.

3 Цифры в скобках в графе «блоки с вульвами» указывают количество блоков
(от общего числа), на которых вульвы совмещены с изображениями животных.

4 В это число включены блок с «лотарингским» крестом и блок с шестью или семью параллельными нарезками. Хотя эти изображения вполне определенны, но столь же и непонятны.

5 Общее количество блоков, найденных в Ля Ферраси, больше приведенных здесь цифр. В запасниках Музея доистории я держал в руках четыре довольно объемных блока со следами изображений, помеченные «Ферраси. Ориньяк», без конкретизации слоя. Что-либо разобрать на них мне не удалось.

 

Под сводом найдены располагавшиеся рядом блоки «D» (рис. 43,4) с головой животного и 4 с неопределенными изображениями. Неизвестно, где были обнаружены блоки «Е» с «лотарингским» крестом (рис. 43,3) и блок 9 с шестью или семью длинными параллельными линиями (рис. 60).

Таким образом, большинство декорированных блоков ориньяка III Ля Ферраси обнаружены вне территории, непосредственно накрытой козырьком навеса. Сюда входят все блоки с вульвами и купулами (блок 6 имеет на своей поверхности множество купул). При этом выделяются, по крайней мере, две группы блоков, располагавшихся
рядом.

К сожалению, ничего нельзя сказать о том, на какой площади были расставлены эти блоки, или хотя бы в какой части навеса они концентрировались. Возможно, что блоки, расположенные не под козырьком, располагались в восточной части, где слой идет ровно, тогда как в западной он довольно сильно падает вниз (рис. 45).

В ориньяке IV картина меняется, и большинство блоков точно расположено под укрытием (блоки 13, 16, «G», «F»; рис. 62, 64, 43, 2, 43, 6). Это могло быть вызвано тем обстоятельством, что все пространство за пределами убежища было перекрыто обвалом. Быть может, значение имеет и то, что в ориньяке IV практически нет камней с вульвами, единственный образец этого рода является частью композиции блока 16 (рис. 64). Впрочем, нельзя забывать, что неизвестно, как близко к выходу находились блоки, располагавшиеся под навесом, глубина которого значительно уменьшилась после обвала.

Вероятно, что с известной долей осторожности мы можем распространить особенности размещения блоков в Ля Ферраси и на другие ориньякские святилища, поскольку элементный состав их практически идентичен.

Однако особого внимания заслуживают святилища Бланшар и Кастане, прежде всего, в связи с проблемой каменных колец. Эти два святилища непосредственно соседствуют друг с другом и расположены на одной террасе. Как говорилось в главе I, их археологические слои практически идентичны, и вполне возможно, что они являются двумя частями (северной и южной) единого комплекса. Именно с этих двух святилищ происходит большинство камней с купулами, расположенными в форме «следа» и блоков с кольцами.

Практически, блоки только со «следами» встречаются исключительно в Бланшар и Кастане, где соседями «следов» выступают разве что кольца. Нигде в ориньяке и даже в верхнем палеолите вообще не встречено столько блоков с кольцами, как в Бланшар-Кастане. Описывая ход своих раскопок в Бланшар, М. Кастане писал о блоках с кольцами: «Они находились немного рассеянно, в центре раскопа, но самое большое их количество – в одном метре от края террасы, вдоль долины, по всей протяженности раскопа»365. Сходная ситуация наблюдалась им и в Кастане366. По меньшей мере, почти три десятка блоков с кольцами происходят из Бланшар и, видимо, немногим меньше из Кастане. Наибольшее количество блоков с кольцами связано с нижним слоем – ориньяком I, во всяком случае в Кастане367.

В 3.1 настоящей главы уже рассказывалось об идее использования колец в качестве точек крепления кожаных стен для защиты от атмосферных явлений. Бланшар и Кастане должны были представлять собой весьма впечатляющее зрелище: зачехленная почти на протяжении 50 м скала. Такой способ «строительства» нельзя считать чем-то обычным для ориньяка, это скорее исключительный случай, поскольку количество блоков с кольцами на других памятниках, где они исчисляются единицами, не дает оснований для подобных реконструкций.

Впрочем, святилища (а быть может, и одно святилище) Бланшар и Кастане являются не совсем обычными для ориньяка, выделяясь как по количеству декорированных блоков (одновременно в структуру единого святилища могли входить не менее 12 блоков только с изображениями, не считая блоков с кольцами), так и по особенностям изобразительных мотивов (большая роль «следов»).

Положение части блоков с кольцами в «центре раскопа» в Бланшар может свидетельствовать о том, что и здесь что-то было огорожено. Возможно, эти блоки были как-то связаны с необычным подпрямоугольным очагом размером 3,5 м × 1,5 м, расположенным, судя по схематическому плану М. Кастане (рис. 79), в центральной части навеса и ничего не огораживали, а имели совершенно другое предназначение, на что указывают приводившиеся выше факты совмещения с изображениями, окрашивание. В частности, в Кастане происходящий из слоя ориньяк I блок 1 c двумя кольцами и тремя сериями мелких купул, был найден лежащим поверх обширного очага368. Эти обстоятельства делают вполне вероятным предположение о включенности, быть может, только некоторых очагов в структуру святилищ.

Таким образом, ориньякские святилища предстают, на первый взгляд, состоящими из трех зон: глубинной (внутренней), где сосредоточивалась реалистичная наскальная живопись; средней, находящейся на участке платформы непосредственно под скальным навесом, где в определенных сочетаниях располагались некоторые декорированные блоки; внешней, расположенной под открытым небом, в ней также представлены декорированные блоки.

В реальности вторая и третья зоны, скорее всего, представляли собой единое пространство. Во-первых, вынос блоков на открытое, в строгом смысле, пространство был не всегда возможен как из-за узости платформы, так и по причине непригодности участка перед убежищем, как в период ориньяка IV Ля Ферраси. В то же время территория под навесом не была такой уж укрытой, учитывая ширину и глубину скальных убежищ. Сюда добавляется и то, что декорированные блоки были установлены не в самых глубоких частях абри. Среди всех упоминаний о расположении блоков ни разу не встречается указание на находки возле стен. По отрывочным сведениям можно сделать вывод, что внешняя зона начиналась, по меньшей мере, с середины участка, накрытого козырьком.

Две зоны – внутренняя (глубинная) и внешняя имели, вероятно, различное назначение и могут рассматриваться как первое проявление появившегося впоследствии разделения на пещерные и «открытые» святилища. С этой точки зрения, зоны ориньякских «открытых» святилищ соответствуют двум различным святилищам, объединенным под одной «крышей». Естественно, что между ними должна была существовать связь более тесная, нежели в последующие эпохи между пещерами и «открытыми» комплексами. В частности, расположенные на наиболее открытых местах декорированные блоки могли осуществлять связь наскальных изображений с окружающим миром, являясь как бы передаточным звеном. По сохранившимся фрагментам сложно определить основные мотивы наскальных изображений, но все же они видятся скорее реалистичными, а разного рода символы и знаки не играют, видимо, большой роли. В противовес этому во внешней зоне сосредоточены как раз противоположные элементы, включая сюда и многочисленные «записи» в виде комбинаций купул или черточек. Оппозиция эта тем любопытнее, что в солютре, мадлене и даже раньше ситуация изменится на противоположную. Возможно, на открытых местах в ориньяке шел процесс выработки «поясняющего языка», который впоследствии позволил полностью вырвать часть святилищ из окружающего мира, перенеся их в пещеры, где с помощью знаков создавался необходимый для адекватного восприятия образов и композиций контекст.

Возвращаясь к структуре «открытых» святилищ ориньяка, с сожалением приходится констатировать, что характер связи различных элементов святилищ между собой и с окружающим миром остается непонятным, поскольку сохранившиеся свидетельства слишком отрывочны. На данном этапе возможно сделать лишь замечания самого общего характера.

Декорированные блоки размещались в пределах святилища в определенном порядке, при этом два или три блока могли стоять рядом. Блоки с вульвами и купулами, возможно, тяготели к наиболее открытым местам, тогда как блоки с кольцами связаны либо с границей свода, либо со средней частью убежища. Блоки с кольцами имеют какое-то отношение к очагам, о чем свидетельствуют не только находки в Бланшар и Кастане, но и в Ля Ферраси, где блок 13 (рис. 62) с кольцом в верхней части носит следы огня.

Трудно сказать, занимало ли святилище всю площадь платформы или делило ее с зоной обитания людей. Несомненно, что люди на платформах жили, о чем свидетельствуют кухонные остатки, каменные и костяные орудия, однако очевидных свидетельств локализации следов жизнедеятельности нет. С известной долей осторожности можно заметить, что она протекала ближе к внешнему краю навеса. Например, в Бланшар черный от угля участок слоя заканчивался более чем в трех метрах от скальной стены369. Уменьшение следов жизнедеятельности в глубине навеса отмечено и в Пато. Традиционно очаги являются центрами обитания и деятельности людей, и они располагались либо перед навесом, как, например, в Пуассон370, либо примерно посредине его глубины, как в Бланшар. Но указанные зоны являются и местами расположения декорированных блоков, и сами очаги, по крайней мере, некоторые из них, являются элементами святилищ.

В принципе, нет оснований предполагать, что в ориньяке жилая зона как-то отделялась от зоны внешнего святилища, она скорее была каким-то образом в него интегрирована. Пожалуй, только в Лоссель, учитывая весьма значительную площадь слоя и малое количество декорированных блоков, дело обстояло наоборот, и святилище было частью обширного поселения.