В декабре 1930г. государственные средства массовой информации стали широко пропагандировать открытый судебный процесс, названный "делом Промпартии" (якобы существовавшей подпольной Промышленной партии). Как и в "Шахтинском деле", обвиняемые признали свою вину и получили расстрельные приговоры (замененные длительным заключением). Новое веяние проявилось в том, что обвиняли их не просто во вредительстве (как "шахтинцев"), а в контрреволюционных планах. Это обвинение, в разных его вариациях, станет типичным для 1930-х гг. Еще одно характерное для политических процессов 1930-х гг. явление, вполне проявившееся уже в "деле Промпартии" — использование признания обвиняемых в качестве самодостаточного доказательства вины. Теоретически этот метод обосновал прокурор СССР А. Я. Вышинский (за что удостоился звания академика).
Андрей Януарьевич Вышинский (1883-1954). Сын служащего, выпускник юридического факультета Киевского университета, он до 1920 г. принадлежал к меньшевикам, что не помешало ему сразу после октябрьского переворота включиться в работу Наркомпрода. В 1920-х гг. работал и по судебной части, и в высшем образовании (в 1925-1928 гг. — ректор МГУ). В 1935 г. назначен прокурором СССР. Он выступал на всех крупнейших процессах с хорошо подготовленными театральными речами. В них он не стеснялся ни в выражениях по отношению к обвиняемым ("взбесившийся пес", "вонючая падаль", "раздавите проклятую гадину!"), ни в славословии "любимому вождю и учителю товарищу Сталину".
Уже и в начале 30-х гг. аресты среди интеллигенции по надуманным обвинениям стали привычным явлением. Однако массовое развертывание репрессий относится ко второй половине 1930-х гг., когда происходит почти полная смена правящей верхушки.
Начальной вехой массовых репрессий стало убийство 1 декабря 1934 г. С. М. Кирова — того самого, что сменил Г. Е. Зиновьева во главе Ленинградской партийной организации. История эта довольно туманна; есть версия, что Кирова убили по приказу Сталина, но достаточных подтверждений тому нет. Как бы то ни было, Кирова причислили к советскому пантеону, а смертью его Сталин воспользовался для раскручивания репрессий. Первыми пали ведущие деятели партии и государства 1920-х гг. — бывшие оппозиционеры, уже отстраненные от власти, но еще живые. Было объявлено, что убийство совершили подпольные оппозиционеры, моральную ответственность за которых несут Г. Е. Зиновьев и Л. Б. Каменев. Они-то, вместе с рядом менее известных деятелей, и оказались на скамье подсудимых в первом "московском процессе", состоявшемся в августе 1936 г. На следующем, втором, процессе (январь 1937) наиболее известными из обвиняемых были наркомфин 20-х гг. (и участник почти всех антисталинских оппозиций) Г. Я. Сокольников и упоминавшийся в "ленинском завещании" Г. Л. Пятаков. В марте 1938 г. (3-й "московский процесс") дошла очередь до бывшей "правой оппозиции" — в частности, Н. И. Бухарина и А. И. Рыкова. Для получения признаний к подсудимым применялось как физическое, так и моральное воздействие. Почти все подсудимые "московских процессов" признались в контрреволюционных заговорах и шпионаже в пользу различных иностранных разведок; почти все были расстреляны; остальные погибли в тюрьмах. Из признания на процессе Н. И. Бухарина: "Мы все превратились в ожесточенных контрреволюционеров, в изменников социалистической родины, мы превратились в шпионов, террористов, реставраторов капитализма. Мы пошли на предательство, преступление, измену. Мы превратились в повстанческий отряд, организовывали террористические группы, занимались вредительством, хотели опрокинуть Советскую власть пролетариата".
Из обвинительного заключения: "”Право-троцкистский блок” поставил своей целью свержение существующего в СССР социалистического общественного и государственного строя, восстановление в СССР капитализма и власти буржуазии путем диверсионно-вредительской, террористической, шпионско-изменнической деятельности, направленной на подрыв экономической и оборонной мощи Советского Союза и содействие иностранным агрессорам в поражении и расчленении СССР".
Вслед за бывшими оппозиционерами пошло "под нож" первое поколение правоверных сталинцев, помогавших ему громить "уклоны". На очередном пленуме ЦК, в феврале-марте 1937 г., уже после первых двух "московских процессов", Сталин выдвинул мысль о том, что необходимо теперь искать врага не вне партии, а внутри нее — среди тех, кто кажется своим человеком и против партийной линии никак не выступает. В течение следующих двух лет происходила повальная смена партийно-государственных деятелей разных уровней. Те, кто еще вчера требовал расстрелять "бухаринско-троцкистскую сволочь", сами оказались в застенках. Если брать не абсолютные цифры, а процент уничтоженных, то номенклатура оказалась слоем населения, более всего пострадавшим от сталинских репрессий. При этом репрессии по отношению к номенклатуре означали обычно не лагеря, а расстрел. В качестве примера можно привести XVII съезд ВКП (б), проходивший в январе-феврале 1934 г. Официальная пропаганда называла его "Съездом победителей": побеждены "уклоны", проведена коллективизация, завершена первая пятилетка Съезд состоял сплошь из славословия "великому товарищу Сталину" (не считая покаяний бывших оппозиционеров). До марта 1939 г., когда проходил следующий (XVIII) съезд партии, дожило меньше половины "победителей". А участвовало в XVIII съезде и вовсе несколько процентов. С хрущевских времен ходит версия, что на XVII съезде произошел бунт против Сталина. По этой версии, более четверти съезда (300 человек) проголосовало против переизбрания Сталина в Политбюро ЦК, однако Сталин фальсифицировал итоги выборов, объявив, что против него подано лишь три голоса. Эта версия, однако, не имеет документального обоснования.