Обращение к понятию «социальная информация» в теории общества, с одной стороны, и к теориям социального взаимодействия, с другой, конкретизирует наши методологические основания в социально-философском анализе социального информационного взаимодействия. Социальная информация как явление довольно активно исследовалась отечественными социологами, например В.Г. Афанасьевым и В.З. Ко-ганом [8, 124]. Социальная информация понимается этими учеными как знания, циркулирующие в обществе и воспринимаемые как средство для достижения цели. На наш взгляд, такое понимание феномена социальной информации охватывает только часть этого явления – самоотражение универсума как результата, зафиксированного в значении. Поэтому для нас важно подчеркнуть, что социальная информация всякий раз выступает в качестве реального, объективного процесса, процесса социального информационного взаимодействия. Одним из важнейших средств исследования информации и информационных процессов является методология, соответствующая целям и задачам исследования. Категория взаимодействия диктует нам процессуальное понимание реальности, как в основе своей состоящей из отношения между отношениями. Адекватное применение подходов предполагает их соотнесение с целью исследования, а значит, разработку некоторой модели информационного взаимодействия объектов социальной реальности. Цель определяет специфическое содержание методологических подходов, что проявляется, в частности, в необходимости большей конкретизации при толковании понятия «информация». Цель нашей работы предполагает обращение не ко всей информации в мире, а только связанной с социальными процессами.
Проблема данного исследования – рассмотрение социально-фи-лософского аспекта социального информационного взаимодействия. С одной стороны, за основу его берется определение информации как субстанции самоотражения универсума, представленного социальным уровнем организации материи, изоморфа «другого». Свойства социальной информации, ее многообразие являются производными от свойств и многообразия социальной системы. Социальную информацию нельзя изучать независимо от системы социальных отношений, без учета ее специфики, не отделимой от деятельности людей. С другой стороны, на социальном уровне эволюционного развития материи информация (вернее, социальная информация) понимается как «сторона социальной рефлексии, ориентированная на организацию связей и отношений элементов социального целого» [148, с. 76].
В процессе взаимодействия социальных субъектов их сознание воспроизводит бытие каждого и позволяет осознать самих себя во взаимодействии. Это осознание выражается в осознании социального инобытия другого, проявляющегося в ценностях, целях и средствах их реализации, которые сознание другой стороны взаимодействия сравнивает, соотносит с собственным инобытием, т. е. с возможными последствиями взаимодействия, содержащимися как предпосылки в их бытии. Когда субъект взаимодействия отражает содержание сознания другой стороны взаимодействия, то он осознает самого себя и обосновывает возможность самовоспроизводства самого себя. Таким образом, возможность внутренней рефлексии полагается возможностью рефлексии во вне себя. В связи с этим понятие «рефлексия» фиксирует момент социальных взаимодействий и является способом самопознания, самовоспроизводства, самоорганизации и саморазвития социальных субъектов, реализующимся через их сознание.
Как уже было отмечено, информация (здесь социальная информация) в качестве свойства процесса взаимодействия понимается как изоморф «другого» (отдельного предмета, объекта), как сторона, через которую субъект (предмет) вступает во взаимодействие с «другим», о чем говорилось выше. Изоморфный характер общественной системы проявляется во взаимодействии внешних предпосылок существования системы как развивающейся целостности с внутренними условиями развития этой целостности. Изоморфный характер общественной системы – основная особенность социальной органической системы. Такого рода представления развиты, например, и в теоретических исследованиях В.П. Фофанова. Рассматривая систему социальной деятельности, он останавливается на таком следствии генезиса системы, как изоморфизм элементов органической системы: «…в системе одновременно существуют циклы, связанные между собой отношениями субординации, которые возникают на основе их генетических связей. В результате органическая система всегда состоит из изоморфных, т. е. тождественных по строению элементов, структурно-функциональные связи которых находятся в зависимости от их генетических связей и выступают как их диалектическое снятие» [286, с. 31].
Определения социальной информации относительно понятия «знание» можно найти в работах ряда отечественных ученых. Так, А.И. Ра-китов полагает, что «объективная необходимость в духовном производстве и, прежде всего, в производстве знания обусловлена тем, что оно отображает производство и присвоение стоимости в различных формах превращенного сознания (среди этих форм можно выделить знание, информацию, веру и понимание) и является внутренним условием включенности субъекта социально-экономической деятельности в информационное взаимодействие». Поскольку знание в этом случае выполняет функцию (роль) организации деятельности социально-эко-номических субъектов, оно выступает как социально-экономическая (снимающая собой технико-технологическую и другие виды информации) информация, что порождает экономические отношения между людьми по поводу знания, т. е. интеллектуальную собственность.
Однако если исходить из того, что в «информационном обществе знания становятся главным товаром и главным продуктом производства» [223, с. 36], то само знание в его абстрактно-всеобщей форме не является товаром и не может, и не является собственностью. В данной качественной определенности оно способно выступать только в функции организации и регуляции социально-экономических отношений, т. е. в информационной форме. Присвоение информации – необходимое условие адекватного включения субъектов в экономическую систему, – таково мнение Ю.А. Левицкого [148, с. 76]. Другими словами, социальная информация – это знание, исполненное в функции организации деятельности социальных субъектов.
Информация и знание понимаются как две взаимосвязанные и взаимопроникающие стороны социального идеального, считает Ю.А. Левицкий. Информация в структурно-функциональном аспекте определяется как внутренняя часть непосредственного взаимодействия внутреннего и внешнего, а знание как идеальный момент самовоспроизводства и самоорганизации элементов органического целого в их внутренней самоопределенности. Любой момент социального идеального может быть интерпретирован двояко: как информация и как знание [148, с. 77].
Содержание социального идеального, выраженное через единство противоречия знания и информации, проявляется в том, что знание может быть передано другому субъекту лишь в форме информации, т. е. в контексте субъект-субъектного взаимодействия (социального информационного взаимодействия), реализованного в знаковых системах. Информация может быть содержательно усвоена как знание, т. е. отображение реальных процессов в форме, способствующей адекватной социальной активности. Идеальное, способное порождать социальное новое, может это осуществлять в единстве знания и информации таким образом, что информация превращается в знание как способ личностного самоопределения субъекта деятельности [148, с. 78].
Почему сегодня мы рассуждаем не только о знании, но и об информации? Вероятно потому, что в современном обществе с возрастающей интенсивностью социальных взаимодействий растет интенсивность движения знания – на первый план социального анализа выходит социальная информация, информационные процессы в социальном взаимодействии. С позиции движения знания, функционирующего в обществе, т. е. социальной информации, обратимся к теоретическим представлениям о социальном взаимодействии.
Информация фиксирует сторону социального взаимодействия, т. е. движение знания. Теории социального взаимодействия традиционно трактуют социальное взаимодействие как предметно-деятельностное, знаково-символическое. Во многих из них в явной или скрытой форме можно найти обращение к информации.
Концептуальная схема теории действия, утверждает Т. Парсонс, особенно соответствует тому типу поведения, который характерен прежде всего для действия человека. При формировании систем, составленных из человеческих действий или из компонентов человеческого действия, поведение осуществляется в нескольких конфигурациях. Во-первых, ориентация действия любого отдельного актора и сопутствующие ей мотивационные процессы представляют дифференцированную и интегрированную систему. Эта система называется личностью. Т. Парсонс определяет систему личности как организованную систему ориентации и мотивации действия индивидуального актора. Во-вторых, действие множества акторов в общей ситуации есть процесс взаимодействия, свойства которого в определенной, хотя и ограниченной степени, оказываются независимыми от любой формы предшествующей общей культуры. Это взаимодействие также становится дифференцированным и как таковое формирует социальную систему. Социальная система
построена на взаимоотношении индивидов, однако эта система организована вокруг проблем, присущих социальному взаимодействию множества индивидуальных акторов или возникающих вследствие этого взаимодействий, а не тех проблем, которые возникают в связи с интеграцией действия индивидуального актора, который одновременно является физиологическим организмом. Личность и социальная система тесно связаны между собой, но в то же время они отнюдь не идентичны и не объяснимы одна через другую; социальная система не есть множество личностей.
В-третьих, системам культуры присущи свои собственные формы и проблемы интеграции, которые не сводимы ни к личности, ни к социальной системе, ни к обеим вместе. Культурная традиция как в значении объекта ориентации, так и в значении элемента ориентации действия, должна быть концептуально и эмпирически соотнесена и с личностями, и с социальными системами. Несмотря на свое воплощение в системах ориентации конкретных акторов, культура организована сама по себе не как система действия, хотя она и существует в качестве совокупности артефактов и в качестве систем символов. Следовательно, система культуры находится в иной плоскости, чем система личности и социальная система [209, с. 109]. Если приведенный здесь фрагмент социального порядка Парсонса представить в качестве пульсирующей живой системы, то в современном обществе эта система, прежде всего, будет состоять из специфических потоков информации, отдельно и вместе обусловливающих личность, социальную систему и культуру общества.
В частности, личность как система социального действия является субъектом, который своим действием интегрирует актуальные характеристики или значения таких вещей как система культуры и социальная система. Происходит актуализация и интеграция необходимой информации, составляющей информационные множества этих двух вещей. В результате этого продолжается дальнейшее воспроизводство и новые интерпретации значений и культуры и социальной системы, а следовательно, и воспроизводство и новые интерпретации социальной действительности.
Под социальным взаимодействием мы понимаем взаимно ориентированную (двухстороннюю или многостороннюю), символически опосредованную и нормативно (ценностно-нормативно) регулируемую форму связи субъектов друг с другом.
Для символического интеракционизма сознание не отделимо от действия и взаимодействия и является неотъемлемой частью обоих. Дж. Мид считал, что стадии принятия роли другого, других, обобщенного другого – все это стадии превращения физиологического организма в рефлексивного социального индивида. Происхождение «Я», таким образом, целиком социально, т. е. полностью является результатом социального взаимодействия. Главная характеристика «Я» – умение становиться объектом для самого себя, самонаблюдать себя, что отличает его от неодушевленных предметов и живых организмов. Богатство и своеобразие заложенных в том или ином индивидуальном «Я» реакций, способов действия, символических содержаний зависят от разнообразия и широты систем взаимодействия, в которых участвует «Я». Структура завершенного «Я» (как системы самонаблюдения. – Прим. автора), по мнению Дж. Мида, отражает единство и структуру социального процесса.
Дж. Мид отмечал, что общество и его институты представляют
собой «…организованные, оформленные взаимодействия различных
индивидов. Организация взаимодействия зависит от разума» [268, с. 224–225]. Общественные явления рассматриваются символическим интеракционизмом как феномены, сконструированные людьми и порождаемые их социальными взаимодействиями. Вещи воспринимаются индивидом в качестве символов, т. е. воспринимается значение вещи, а сама вещь воспринимаема постольку, поскольку обладает свойством, через которое воспроизводится подобие внутреннего внешнему (изоморфизм), вещь выступает для «другого» (здесь: индивида) как множество информации о множестве элементов, составляющих вещь в их взаимодействии и единстве. Социальное взаимодействие в обществе носит символический характер. Однако символический характер взаимодействия возможен благодаря знанию, знание же является содержанием взаимодействия, в своем функционировании составляет социальную информацию.
В символическом интеракционизме Г. Блумера социальное взаимодействие интерпретируется в терминах символических структур и социальных значений. Он так формулирует основные положения своей концепции: 1) «люди поступают с вещами на основе тех значений, которые имеют для них эти вещи»; 2) значения «возникают в социальной интеракции»; 3) социальная деятельность вытекает из «всеобщего удовлетворения индивидуальных линий деятельности» [92, с. 54]. Первые два положения в контексте наших рассуждений можно переформулировать следующим образом: 1) люди поступают с вещами на основе той информации, которую несут для них значения этих вещей; 2) социальная информация возникает в результате социальной коммуникации.
На наш взгляд, заслуживает внимания теоретическое представление социального взаимодействия феноменологической социологии. А. Щюц называет социальным взаимодействием то взаимодействие, которое основывается на представлениях, имеющих определенный уровень типичности. Типизируются мотивы участников, типизируются согласно мотивам личности участников, само взаимодействие воспринимается его участниками как типическое [105, с. 285]. Другими словами, социальное взаимодействие возможно при наличии общепринятого или типического, что являет рефлексивный, социально организованный феномен идеального. С позиции информационного подхода, можно выразиться иначе: взаимодействие вещей, представленных множествами информации, как объектов реальности возможно в условиях целостности или единой информационной среды, имеющей свои связи и закономерности (типизации). В этом смысле наличие типизации в социальном информационном взаимодействии – это наличие устойчивости в социальной системе определенного тождества внутреннего и внешнего для информационного множества индивида и социальной системы как субъектов взаимодействия.
Н. Луман утверждал, что общество состоит из коммуникаций, т. е. событий, сменяющих друг друга во времени. Коммуникация – это то же, что общение; процессы социального взаимодействия, взятые в их знаковом аспекте. Структура общества представлена учреждениями, способными связывать мимолетные события социального взаимодействия, считает Н. Луман, а принцип структурирования заключается в дифференцировании коммуникации. В современном обществе дифференцируются не группы людей, а типы коммуникаций, в которых участвует человек, играя роли избирателя, ученика, покупателя и т. д. Индивид относится к обществу лишь в той мере, в какой он участвует в коммуникации или может пониматься как участвующий в коммуникации. Те скрытые элементы человека, которые никогда не участвуют в коммуникации, не могут быть частью общества. Вместо этого они составляют часть внешней среды общества. Последняя включает биологические системы человека и даже его психические системы. По Луману, индивид как биологический организм и индивид как сознание не являются частью общества, они носят по отношению к последнему внешний характер. Отсюда вытекает довольно необычная идея, что индивид не является частью общества.
Индивидуальное сознание Н. Луман называет психической системой. Психическая система и социальная система коммуникаций имеют общее свойство. Обе системы опираются на значение, которое тесно связано с выбором, производимым системой. Значение отдельного действия (или объекта) есть его отличие от других возможных действий (или объектов). Значение возникает лишь при сопоставлении с альтернативой. Если нет другой возможности, тогда нет значения. Действие имеет значение лишь в той степени, в какой из разряда возможных действий производится выбор.
Такие системы, как психическая и социальная, опирающиеся на значение, носят замкнутый характер, поскольку: 1) значение всегда соотносится с другими значениями; 2) лишь значением можно изменить значение; и 3) значение порождает больше значений. Значение формирует границу каждой из этих систем. Например, в психической системе то, что не осмысленно, видится внешним по отношению к системе, «причиной» нашего действия, тогда как то, что осмысленно, находится внутри системы в виде «мотивации» нашего действия. События воспринимаются психической системой только как значения. Даже собственное тело индивида – это просто внешняя среда для данной системы значений. Тело человека можно рассматривать всего лишь как помехи для его психической системы. Оно проникает в наше сознание, только приобретая значение. Аналогично, в социальной системе значение есть различение между коммуникацией в пределах системы и шумовыми помехами извне.
Психические системы и социальные системы развивались совместно. Каждая из них выступила необходимой внешней средой для другой, что сказывалось на формировании каждой из этих систем в ходе информационного социального взаимодействия. Элементами психической системы значений становятся концептуальные представления; элементами социальной системы значений – коммуникации. Другими словами, содержанием и системы личности, и системы культуры, и системы социальной является значение. Содержанием вещей как объектов социальной реальности является нечто общее, что мы называем значением или социальной информацией. А значит, социальное взаимодействие (взаимодействие объектов социальной реальности) следует рассматривать как социальное взаимодействие посредством значений (социальной информации) или социальное информационное взаимодействие.
Можно сделать вывод, что к информационной стороне социального взаимодействия латентно обращаются как системно-структурно ориентированная концепция социального действия (Т. Парсонс), так и интеракционистки ориентированные теории (Дж. Мид, Ч. Кули, Г. Блумер). Самое пристальное внимание к информационной стороне социального взаимодействия мы находим у Н. Лумана в его теории социальной коммуникации.
В результате обращения к понятию информации и анализа с позиции понимания социальной информации теории социального взаимодействия можно сделать вывод: в системе социального взаимодействия во взаимосвязи находятся знания и деятельность, знания и символы. Информация фиксирует одну из характеристик социального взаимодействия – движение знания. Следовательно, информационное взаимодействие составляет основание для социального взаимодействия как предметно-деятельностного (с позиции классической парадигмы), так и знаково-символического (с позиции неклассической парадигмы
социальной теории). Исследование информационной стороны социального взаимодействия в контексте системно-структурных и интеракционистских теорий показывает, что в понятии «информация» за-фиксирована одна из сторон социального взаимодействия – движение знания.
Выявив в настоящем исследовании фундаментальность статуса понятия информации, проанализировав ее как универсальную характеристику процесса взаимодействия объектов реальности и в конце концов убедившись в том, что теории социального взаимодействия обращаются к информационной стороне социального взаимодействия как к «движению знания», его функционированию в обществе, что подчеркивают и определения социальной информации, переходим к следующим вопросам.
Если социальная информация – «знание в движении», субстанция самоотражения универсума, представленного, в частности, социумом, то, что собой представляет социальная коммуникация относительно информации, к исследованию которой обращаются многие современные социологические теории? В каких взаимоотношениях находятся эти два понятия? Как можно трактовать информационный аспект в анализе социального взаимодействия в контексте роста дифференциации социальной коммуникации в обществе? Через какую теоретическую конструкцию можно выразить смысловую единицу социального информационного взаимодействия, чтобы это выражение выявило сущностную роль социального информационного взаимодействия в обществе?
Общепринято трактовать социальное взаимодействие как опосредованную или неопосредованную, субъект-субъектную связь. Социальным субъектом выступает или социальная система или отдельный индивид. В настоящем исследовании, мы сужаем свой поиск и останавливаемся на одном из вариантов, когда субъектом взаимодействия выступает личность. Какие социально-философские концепции наиболее удачно позволяют нам увидеть и понять существо личности как субъекта социального информационного взаимодействия в обществе и, одновременно, выявить глубинные проблемы природы личности в условиях нарастающих информационных процессов? Наконец, почему обращение к феномену информации, информационным процессам, определяющим современное общество, произошло только с середины прошлого столетия, ведь по логике определения информация, а значит, социальное информационное взаимодействие существовали всегда? Какая характеристика социального взаимодействия, его информационного аспекта, в целом лежит в основе качественных изменений, которые произошли в обществе?
Ответы на эти вопросы, на наш взгляд, позволяют составить теоретическое представление о предмете исследования, объяснить состояние движения в социуме, связанного с особенностями социального информационного взаимодействия, увидеть драматизм этого движения, задуматься над результатами и перспективами «движения знания» в сторону роста его многообразия и инструментальности. Этим вопросам посвящена вторая глава раздела.